Передача посоха святителя Петра Патриарху Алексию II. Малоизвестные подробности. Архиерейский жезл или посох. Справка

27 марта 2009 Святейший Патриарх Кирилл будет впервые служить Божественную литургию в храме св. мц. Татианы. Даром общины университетского храма Первосвятителю станет жезл, один из символов патриаршего достоинства. Жезл выполнен видным современным скульптором , прихожанином татианинского храма Кириллом Протопоповым . Мастер рассказал «ТД» о сделанной работе.

-Кирилл, как Вы получили этот заказ, как складывался замысел будущей работы?

Что касается сделанной работы, я могу сказать следующее. Было это так. Мы встретились с отцом Максимом, и он сказал, что есть такая идея - сделать в подарок для Святейшего жезл, спросил, могу ли я воплотить этот замысел в реальность. Я согласился. С дьяконом отцом Александром мы первым делом пошли в музей храма Христа Спасителя, посмотреть, что подобное есть там.

- А Вы до этого никогда не делали жезлы?

Нет, жезлы не делал. Такое предложение было впервые и, конечно, хотелось посмотреть что же, собственно говоря, было сделано до этого. Те жезлы, которые я увидел в музее, сделаны, насколько я понял, в традициях Софрино. Потом мы пошли в софринскую лавку, посмотрели что есть там и были очень озадачены. Вы знаете, наверное, что в Софрино есть определённые сложности и проблемы, потому что традиции утеряны, утрачены. Мастера, которые были воспитаны до 1917-го года, в 60-е годы ещё оставались, и продукция Софрино начала 60-х годов очень сильно отличается от того, что производится сейчас. Это можно увидеть даже на примере обычного креста.

Дальше я начал думать над эскизами, пробовать, рисовать. Хотелось сделать что-то оригинальное, и я решил делать авторскую вещь. Патриарх - это значимое лицо, и большая ответственность делать ему в подарок вещь, предназначенную для богослужения. Я ведь профессиональный скульптор, я работал над разными вариантами эскизов, мне захотелось сделать это именно в своих традициях, чтобы вещь была прежде всего скульптурная, не декоративная, а именно скульптурная. Хотелось придать цельность вещи, потому что и Патриарх представляется мне цельной личностью. У меня было желание сделать вещь, связанную с ним.


Вот во Владимире есть Дмитровский собор, в своём роде уникальный. Рельефы там сделаны в архаическом стиле: большие головы, утрированные, стилизованные, но в них удивительная простота, цельность, чистота. Это просто шедевр. Эта русская школа, русская традиция перенесена к нам из древней Византии. И если посмотреть русскую скульптуру 10-12 веков, то вот Жезл я решил сделать именно в этих традициях. Потом надо было узнать, так сказать, «технические» параметры жезла, ведь это функциональная вещь.

Форма жезла символична. Шар - это держава, увенчанная крестом. На этом жезле есть еще изображение Спаса в силах, с обратной стороны Знамение Богородицы, справа и слева - два ангела, ещё ангелы по краям, и всё это украшено полудрагоценными камнями. Камни тоже выбирались специально. Основные камни, которые здесь использовались, - бирюза, зелёный хризопраз, розовый турмалин, потом лазурит, розовый кварц, зелёный кварц.

- Кстати, о технических параметрах - вес посоха как-то обговаривался?

Отец Максим просил меня сделать посох максимально облегчённым, потому что он предназначен для использования на богослужениях и должен быть лёгким. Я говорил с мастерами, которые вытачивали некоторые детали, мы думали, как максимально облегчить посох. Сама вот эта конструкция, трубка, она пустая внутри, но всё-таки имеет определённую толщину, порядка 2-3 миллиметров, чтобы можно было сделать чеканку.


Мы поступили следующим образом: сначала изготовили отдельные элементы посоха, потом продумали, каким способом они будут скрепляться. Там внутри сделана резьба, стержень, с помощью которой всё соединяется. Потом была сделана чеканка. Сложность в том, что вот если вы видите на иконах святого Николая изображение крестов, они чётко читаются и идут определённым строем. Понимаете, очень было трудно сделать этот строй на цилиндрической поверхности. Мастер, который делал чеканку, сделал её интересным способом, смещая на один крест ниже, таким образом, кресты как бы закручиваются по спирали, вот такой тонкий момент.

- Тогда кресты и по размеру уменьшаться книзу, правильно?

Да, немного. Специально всё было точно измерено.

- Всё это делалось вручную?

Да, всё это выполнялось вручную. Эти рельефчики, которые я делал, ангелов и маленькие иконки, конечно, делали отдельно. Я их лепил в пластилине, потом снимал гипсовую форму, потом по ней дорабатывал, а затем уже делал маленькие восковочки. И вот уже по восковой модели они отливались. Эти рельефчики накладывались на плоскость, на саму поверхность, специальная подгонка делалась. И эти рельефы важно было сделать в нужном масштабе и пропорции ко всему посоху. Если вы увидите софринскую продукцию, то будете поражены тем, сколько там мелких деталей, порой можно смотреть и не видеть их отдельно друг от друга, потому что они сливаются в кашу. А здесь сделано именно максимально просто, и вот эти скульптурные рельефы ангелов и иконок имеют ярко выраженный акцент, они выделены благодаря сохранённому масштабу рельефа по отношению ко всему посоху - это очень важная вещь. Он получился как бы архитектурно спроектированный.


Я просчитывал, чтобы каждый элемент был просчитан в масштабе ко всей вещи. Надо всегда смотреть вещь в целом, это очень важно. Архитектурно правильно выстроенный объект всегда смотрится по-особому.

Несмотря на кажущуюся простоту этой вещи, делать её пришлось достаточно долго. Сам жезл был сделан из латуни. Он был отполирован, но потом, увидели, что от пальцев остаются следы, латунь окисляется, темнеет, то делающие чеканку мастера сказали: «Кирилл, обязательно надо покрыть золотом». Это было правильное решение.

Когда я потом принёс жезл, покрытый золотом, тогда уже вставляли полудрагоценные камни, рельефы. Золото было нанесено химическим способом толщиной в один микрон. Вещь получилась эксклюзивная, авторская, сделанная в византийских традициях, как мне и хотелось. Второго такого нет, этот экземпляр единственный. Но я считаю, что для Патриарха так и должно быть, его вещи не должны повторяться.

При богослужении, которое совершается епископом, употребляются предметы, составляющие принадлежность только архиерейской службы: особые подсвечники-дикирий и трикирий, рипиды. Орлецы, жезл (посох).

Дикирий и трикирий представляют собою два ручных фигурных светильника с ячейками для двух и для трех длинных свечей. Дикирий с горящими свечами знаменует собою свет Господа Иисуса Христа, познаваемого в двух естествах. Трикирий означает несозданный свет Пресвятой Троицы. Дикирий имеет в центре между двумя свечами знамение креста. На трикирии в древности не принято было поставлять крест, так как крестный подвиг совершен был только воплотившимся Сыном Божиим.

Свечи, горящие в дикириях и трикириях, называются двухплетенные, трехплетенные, осеняльные, осеняльники. В предусмотренных Уставом случаях дикирий и трикирии носятся пред епископом, благословляющим ими народ. Право благословлять этими светильниками предоставляется иногда архимандритам некоторых монастырей.

На литургии после облачения и входа в алтарь при пении "Приидите, поклонимся", архиерей осеняет народ дикирием, который держит в левой руке, и трикирием - в правой. После малого входа епископ совершает каждение, держа в левой руке дикирий. При пении Трисвятого он осеняет Евангелие на престоле дикирием, имея его в правой руке, а затем, держа в левой руке крест, а в правой-дикирий, благословляет ими народ. Эти действия показывают, что Троическое единство особенно открылось людям через пришествие во плоти Сына Божия, наконец, что все, совершаемое архиереем в церкви, происходит во имя Господне и по воле Его. Осенение людей светом, знаменующим Свет Христа и СвятойСвятой Троицы, сообщает верующим особую благодать и свидетельствует им о Божественном свете, приходящем к людям для их просвещения, очищения и освящения. В то же время дикирий и трикирий в руках архиерея означают полноту благодати Божией, которая изливается через него. У древних отцов епископ назывался просветитель, или просвещающий, и подражатель Отца Светов и Истинного Света - Иисуса, имеющий благодать апостолов, которые названы были светом мира. Архиерей путеводит к свету, подражая Христу-свету мира.

Дикирии и трикирии были введены в церковное употребление, вероятно, не ранее IV-V вв.

Рипиды (греч. - опахало, веер) употреблялись при совершении таинства Евхаристии с самых древних времен. В литургических указаниях Постановлений апостольских говорится, что два диакона должны держать с обеих сторон престола рипиды из тонких кожиц, или из павлиньих перьев, или из тонкого полотна и тихо отгонять летающих насекомых. Рипиды, следовательно, стали употребляться преимущественно из практических соображений.

Ко времени Софрония, патриарха Иерусалимского (1641 г.), в церковном сознании рипиды уже являлись образами херувимов и серафимов, незримо участвующих в таинствах Церкви. Вероятно, с этого же времени на рипидах стали появляться изображения ангельских существ, чаще других-серафимов. Константинопольский патриарх Фотий (IX в.) говорит о рипидах из перьев во образ шестокрылатых серафимов, которые, по его мнению, призваны "не допускать непросвещенных останавливаться умом на видимом, но отвлекать их внимание, чтобы они обратили очи ума своего на высшее и восходили от видимого к невидимому и к неизреченной красоте". По форме рипиды бывают круглыми, квадратными, звездообразными. В Русской Православной Церкви со времени принятия христианства рипиды делались металлическими, с изображением серафимов.

Окончательный вид, который приобрела рипидах-это лучистый круг из золота, серебра, золоченой бронзы с изображением шестикрылого серафима. Круг укреплен на длинном древке. Такой вид в полной мере раскрывает и символическое значение этого предмета. Рипиды знаменуют собой проникновение ангельских сил в тайну спасения, в таинство Евхаристии, участие небесных чинов в богослужении. Подобно тому, как диаконы отгоняют насекомых от Святых Даров и создают над Дарами веяние как бы неких крыл, так Силы Небесные отгоняют духов тьмы от места совершения величайшего из таинств, окружают и осеняют его своим присутствием. Уместно вспомнить, что и в Ветхозаветной Церкви по повелению Божию в скинии свидения над ковчегом Завета были устроены образы двух херувимов из золота, а в других местах множество образов этих же ангельских чинов.

Поскольку диакон изображает собою ангела, служащего Богу, при посвящении в диакона новопоставленному дается в руки рипида, которой он по обретении чина начинает неспешно осенять крестообразными движениями Святые Дары по возгласе: "Поюще, вопиюще..."

Рипидами осеняют дискос и потир на великом входе за литургией, их выносят в уставных местах архиерейской службы, в Крестных ходах, с участием епископа, и в других важных случаях. Рипидами осеняется гроб почившего архиерея. Лучистый золоченый круг рипиды с образом серафима являет собою свет высших невещественных сил, служащих в непосредственной близости к Богу. Так как архиерей за богослужением изображает собою Господа Иисуса Христа, рипиды стали принадлежностью только архиерейского служения. В виде исключения право служить с рипидами даровалось архимандритам некоторых крупных монастырей.


При архиерейском богослужении употребляются также орлецы-круглые коврики с изображением града и парящего над ним орла.

Орлецы постилаются под ноги архиерею в местах, где он останавливается, совершая действия во время богослужения. Впервые их стали употреблять с XIII столетия в Византии; тогда они представляли собою нечто вроде почетной награды императора Константинопольским патриархам. Двуглавый орел-государственный герб Византии часто изображался на царских креслах, коврах, даже на обуви царей и самых знатных сановников. Затем его стали изображать на обуви Константинопольских, Антиохийских и Александрийских патриархов. С обуви это изображение перешло на ковры святителей. В некоторых храмах перед алтарем на полу с древних времен делался мозаичный круг с изображением орла. После захвата турками Константинополя (1453) Русь исторически стала преемницей государственных и церковных традиций Византии, так что государственный герб византийских императоров стал гербом Русского государства, а орлы - почетным символом русских архиереев. В русском чине поставления епископа 1456 года упоминается орлец, на котором должен стоять митрополит у своего престола на облачальном месте. В этом же чине повелевается на помосте, специально сооружаемом для епископской хиротонии, рисовать "орла единоглавна".

Орел на русских орлецах был одноглавым в отличие от двуглавых на орлецах византийских святителей, так что орлец на Руси был не царской наградой, а самостоятельным символом Церкви.

В XVI-XVII вв. орлецы на Руси обязательно постилались под ноги епископов при входе их в храм и при выходе из него стоя на нем, епископы полагали обычное начало богослужению делали последний поклон. На Московском Соборе 1675 года было определено, что в присутствии патриарха орлецами могут пользоваться только митрополиты Новгородский и Казанский. Затем орлецы широко вошли в обиход архиерейского богослужения и стали полагаться под ноги епископам, где им надлежало останавливаться для молитвы, благословения народа и других действий Духовный смысл орлеца с изображением города и парящего над ним орла указывает прежде всего на высшее небесное происхождение и достоинство епископского сана. Становясь повсюду на орлец, архиерей как бы все время покоится на орле, то есть орел как бы постоянно носит на себе епископа. Орел - символ высшей горней твари ангельских чинов.


Принадлежностью служащего епископа является жезл- высокий посох с символическими изображениями. Его прообраз- обычный пастушеский посох в виде длинной палки с закруглением на верхнем конце, широко распространенный с древних времен среди восточных народов. Длинный посох не только помогает погонять овец, но и очень облегчает подъем в гору. С таким посохом ходил, пася стада тестя своего Иофора, Моисей в стране Мадиамской. И Моисееву посоху суждено было впервые стать орудием спасения и знаком пастырской власти над словесными овцами Божиими-древним народом Израиля. Явившись Моисею в горящем и несгорающем кусте при горе Хориве, Неопалимой купине, Господь благоволил сообщить посоху Моисея чудодейственную силу (Исх. 4, 2-5). Такая же сила дана была затем посоху Аарона (7, 8 - 10). Жезлом своим Моисей разделил Чермное море, чтобы Израиль смог пройти по дну его (Исх. 14, 16). Этим же посохом Господь повелел Моисею источить воду из камня для утоления жажды Израиля в пустыне (Исх. 17, 5-6). Преобразовательное значение посоха (жезла) раскрывается и в других местах Священного Писания. Устами пророка Михея Господь говорит о Христе: "Паси народ Твой жезлом Твоим овец наследия Твоего" (Мих. 7, 14). Пастырство неизменно включает в себя и понятие о справедливом суде и духовном наказании. Поэтому апостол Павел говорит: "Чего вы хотите? с жезлом прийти к вам или с любовью и духом кротости?" (1 Кор. 4, 21). Евангелие указывает на посох, как на принадлежность странничества, в которой не нуждаются, по слову Спасителя, апостолы, так как у них есть поддержка и опора-благодатная сила Господа Иисуса Христа (Мф. 10, 10).

Странничество, проповедничество, пастырство, как символ мудрого руководства, олицетворяется и жезле (посохе). Так что посох-это духовная власть, данная Христом Своим ученикам, призванным проповедать слово Божие, учить людей, вязать и решить грехи человеческие. В значении символа власти жезл упоминается в Апокалипсисе (2, 27). Это значение, включающее в себя многообразие частных значений, вменяется Церковью архиерейскому жезлу-знаку архипастырской власти епископа над церковным народом, подобную власти, кою имеет пастух над стадом овец. Характерно, что древнейшие символические изображения Христа в виде Пастыря доброго представляли Его обычно с посохом. Можно предполагать, что жезлы были в практическом употреблении еще у апостолов и от них перешли с определенным духовно-символическим значением к епископам - их преемникам. Как обязательная каноническая принадлежность архиереев посох упоминается в Западной Церкви с V, в Восточной Церкви-с VI века. Вначале форма епископского жезла была подобна пастушескому посоху с верхней частью, загнутой вниз. Затем появились посохи с двурогой верхней перекладиной, концы которой загнуты слегка вниз, что походило на форму якоря. По толкованию блаженного Симеона, архиепископа Солунского, "жезл, который держит архиерей, означает власть Духа, утверждение и пасение людей, силу путеводить, непокоряющихся наказывать и находящихся далече собирать к себе. Посему у жезла и находятся рукоятки (рожки сверх жезла), как якори. И над теми рукоятиями Крест Христов означает победу". Деревянные, обложенные серебром и золотом, или металлические, обычно серебряно-вызолоченные, или бронзовые архиерейские жезлы с двурогой рукоятью в виде якоря с крестом вверху - это самая древняя форма епископских посохов, широко употреблявшихся и в Русской Церкви. В XVI в. на православном Востоке, а в XVII в. и в Русской Церкви появились посохи с рукоятью в виде двух змей, изгибающихся кверху так, что одна обращена главой к другой, причем крест помещается между их главами. Это было призвано выразить мысль о сугубой мудрости архипастырского руководства в соответствии с известными словами Спасителя: "Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби" (Мф. 10, 16). Жезлы давались также игуменам и архимандритам в знак их власти над монашеской братией.

В Византии епископы награждались жезлами из рук императора. И в России в XVI-XVII вв. патриархи получали свои жезлы от царей, а епископы-от патриархов. С 1725 года Святейший Синод вменил в обязанность старшему по хиротонии архиерею вручать жезл новопоставленному епископу. Архиерейские жезлы, особенно митрополичьи и патриарший, принято было украшать драгоценными камнями, рисунками, инкрустациями. Особенностью русских архиерейских жезлов является сулок-два платка, вложенных один в другой и привязанных к жезлу у верхней перекладины-рукояти. Сулок возник в связи с русскими морозами, во время которых приходилось совершать крестные ходы. Нижний платок при этом должен был предохранять руку от прикосновения к холодному металлу жезла, а верхний-от внешнего холода. Есть мнение, что благоговение пред святыней этого символического предмета побуждало русских иерархов не касаться его обнаженной рукой, так что сулок может считаться также знамением Божией благодати, покрывающей человеческие немощи епископа в великом деле управления Церковью и в пользовании Богодарованной властью над ней.

http://www.patriarch-detyam.ru

В наше время по повседневной одежде трудно понять, кем человек работает. Форма требуется только для определённых профессий, например для врачей или военных. Чтобы в случае необходимости вы сразу видели, к кому обратиться. Но есть и другие люди, увидев которых, вы всегда поймёте, кто они – это священнослужители.

Их одежда совсем не похожа на нашу с вами. Когда-то – в Римской империи -она была вполне обычной. Со временем одежда изменилась, но в Церкви сохранился её древний вид, освящённый традицией.

Такая верность установленным традициям, связь с прошлым, свойственна не только церковным людям. Во многих странах, например, с любовью продолжают носить старинные парадные военные формы, а на судебных заседаниях судьи появляются в длинных чёрных одеждах и даже в париках.

Особая одежда говорит о принадлежности священнослужителей к иному Царству – Царству Христовой Церкви. Ведь Церковь, хотя и проходит свое странствие и служение в мире, тем не менее глубоко отлична от него по природе своей. В сознании христиан служители Божии всегда и везде должны быть теми, кем они являются перед Богом и Церковью.

Если мы посмотрим на Патриарха не за богослужением, обычно он одет в чёрную рясу, на голове – белый куколь, в руке – посох, на груди – образ Божией Матери – панагия. Так же на Патриархе может быть длинная мантия зелёного цвета.

Что-то из этой одежды и предметов имеет право носить только Патриарх. Это знаки патриаршего достоинства. По ним мы можем понять, что перед нами не просто священник или епископ, а Предстоятель нашей Церкви.

Ряса

Ряса – повседневная верхняя одежда монахов и священнослужителей всех степеней. Это длинная, до пола, одежда с широкими, опускающимися ниже ладоней рукавами. Как правило, ряса бывает чёрного цвета и застёгивается на вороте и на поясе.

Слово “ряса” в переводе с греческого значит “вытертая”, “лишённая ворса”, “поношенная” одежда. Именно такую, почти нищенскую, одежду носили в Древней Церкви монахи. Из монашеской среды ряса вошла в обиход всего духовенства. Свободная длинная одежда с широкими рукавами была распространена на Востоке и является традиционной национальной одеждой многих народов и поныне. Такая одежда была распространена и в Иудее времен земной жизни Спасителя. О том, что Христос Сам носил похожую одежду, свидетельствует церковное предание и древние изображения

Мантия

Мантия – длинная, спускающаяся до земли накидка без рукавов, с застёжкой только на вороте. Надевается поверх рясы.

Слово “мантия” в переводе с греческого значит “покрывало”, “плащ”. В древности такую одежду носили бродячие философы, учителя, врачи. Впоследствии мантия стала монашеской одеждой. Теперь её носят и епископ, и простой монах.

У простых монахов мантия может быть только чёрного цвета. А епископская, или архиерейская, мантия со временем приобрела ряд отличий и теперь служит знаком епископского достоинства. Она просторнее и длиннее обычной монашеской. У епископов она бывает фиолетового цвета, а у митрополитов – голубого. Цвет патриаршей мантии – зелёный.

На епископской мантии спереди, вверху у плечей и внизу у подола нашиваются “скрижали” – прямоугольники с отделкой по краям и крестами или иконами внутри верхних прямоугольников. В нижних скрижалях могут стоять инициалы епископа. Скрижалями называются каменные доски, на которых были высечены десять заповедей, данных Богом еврейскому народу. Эти заповеди стали основанием ветхозаветной религии, приняли их и христиане. Скрижали на мантии означают, что епископ, управляя Церковью, должен руководствоваться заповедями Божиими.

По всей ширине мантии проходят три широкие двухцветные полосы, называемые “источниками”, или “струями”. Они символически изображают учение, истекающее из Ветхого и Нового Заветов, проповедовать которое – обязанность епископа.

Архиерейская мантия надевается во время торжественных процессий, при входе в храм и в определённых случаях на богослужении. Вообще же, при облачении в богослужебные одежды, мантия снимается.

Куколь

Куколь – повседневный головной убор Патриарха, в котором он совершает и некоторые богослужения.

Куколь, или кукуль, – латинское слово, означает оно “капюшон”. Такие островерхие шапочки, иногда доходящие до плеч или пришитые к плащу, были повсеместно распространены в Римской империи. Куколи именно такой формы носили первые египетские монахи. Поскольку похожие шапочки надевали и на младенцев, то они напоминали монахам о детском незлобии и простоте, которым надо подражать.

Куколь Патриарха белого цвета, он имеет форму круглого колпака, обтянутого наметкой – белой тканью, ниспадающей на спину и плечи. Наметка разделяется на три части. Они, вероятно, произошли из обычая монахов завязывать концы покрывала под подбородком в холодную погоду, а также так снимать головной убор в храме на молитве, чтобы куколь висел на спине и не занимал рук.

Куколь с наметкой, которая двумя нижними концами охватывает шею спереди, а третьим спускается на спину, оказывается очень похож на воинский шлем с бармицей. Образ монаха-воина, облачённого в доспехи для битвы, соответствует исконному пониманию христианского монашеского подвига как внутренней духовной борьбы с силами зла.

На лобной стороне и передних концах куколя вышиты изображения шестикрылых серафимов, на вершине патриаршего куколя находится крест. Белый цвет – это символ невещественного Божественного света и душевной чистоты. А образы серафимов – ангелов, стоящих ближе всего к Богу, – показывают верховное положение Патриарха в нашей Церкви. Может быть поэтому появилось выражение: “Патриарх – ангел Церкви”.

Панагия – медальон на длинной цепочке с небольшой иконой Богоматери. Это отличительный нагрудный знак всякого епископа. Одно из наименований Богоматери – Всесвятая, по-гречески – “Панагия”. Называя так Богоматерь, Церковь признает Её высшей всех святых, превосходящей Своей близостью к Богу даже ангелов.

Такие небольшие иконки или другие знаки носили на груди ещё в древности. Это были образы Богоматери, Иисуса Христа, иногда – просто крест на шнурке. Часто икону рисовали на маленькой коробочке, куда вкладывали какую-нибудь святыню, и носили тоже на груди. Отсюда греческое название “энколпион”, что буквально значит “нагрудник”, или “наперсник” (по-славянски “перси” – грудь). В наше время панагия представляет собой образ Богоматери, чаще всего круглой или овальной формы, с различными украшениями.

Со временем панагия становится обязательной частью облачения епископов. Она возлагается при посвящении в епископский сан вместе с нагрудным крестом. Патриарху, чтобы выделить его среди остальных епископов, полагается носить две панагии и крест. Но сразу три нагрудных знака Патриарх носит только во время богослужения, обычно на груди у Патриарха мы можем видеть одну панагию.

Епископские крест и панагия являются знаками высшей власти в Церкви. Эти образы духовно означают, что спасение людей в Церкви осуществляется через крестный подвиг Иисуса Христа и заступничество Богоматери.

Епископский жезл или посох

Жезл епископа – это посох с рукояткой. В древности назначение посоха было вполне опредёленным: его брали с собой в путь, когда надо было преодолеть пешком большое расстояние. Такими посохами пользовались и пастухи, и монахи. Длинный посох не только облегчал подъём в гору, но и помогал погонять овец.

Один из основных символов раннего христианства – пастырь, т. е. пастух. Он пасёт, знает и любит своих овец, заботится о них и поэтому стадо слушается его. Образ пастуха прочно вошёл в христианскую жизнь. В древности Христа часто изображали в виде Пастуха с посохом, несущего на плечах заблудившуюся овцу. Поэтому и священническое, и епископское служение называется пастырским. Возможно, посохами пользовались и ученики Христа – апостолы, призванные проповедовать по всему миру радостную весть о Сыне Божием.

С древних времён известен также и жезл. Он являлся символом власти или почётного положения (вспомните царский скипетр – знак верховной власти). Такой жезл – это короткая украшенная палка.

Епископский жезл, или посох, таким образом, с одной стороны, воплощает идею странничества, проповедничества, а с другой – является символом пастырства, мудрого руководства и власти.

Посох вручается каждому епископу при посвящении. Византийскому Патриарху его передавал сам император. Вначале форма епископского жезла была подобна пастушескому посоху – с изогнутой верхней частью. Затем появились посохи с верхней перекладиной, концы которой были слегка загнуты вниз, что делало их похожими на якорь.

Дело в том, что ещё один очень распространенный символ христианства – это корабль. Он означает Церковь, которая в мире подобна надёжному кораблю, с чьей помощью мы можем переплыть неспокойное море нашей жизни. Якорь этого корабля – надежда на Бога.

Жезл, которым епископ пользуется во время богослужения, издревле было принято украшать драгоценными камнями, узорами, инкрустациями. Повседневные посохи епископов гораздо скромнее. Обычно это длинные деревянные палки с набалдашником из резной кости, дерева, серебра или другого металла. Такое отличие существует потому, что по каноническим правилам епископам и другим священнослужителям запрещается в быту украшать себя дорогими и яркими одеждами и предметами. Торжественность и пышность уместны только за богослужением.

Особенностью русских архиерейских жезлов является сулок – два платка, вложенных один в другой и привязанных к жезлу у верхней перекладины рукояти. Сулок возник из-за русских морозов, во время которых приходилось совершать крестные ходы. Нижний платок при этом должен был предохранять руку от прикосновения к холодному металлу жезла, а верхний – от внешнего холода.

Великий параман

Параман представляет собой четырёхугольник из ткани с изображением креста. По углам к нему пришиты завязки: ленты или шнурки. Надевается он таким образом, что четырёхугольник оказывается на спине, а завязки образуют на груди крест.

Параман – очень древняя часть монашеского одеяния. У первых монахов это были просто сплетённые из шерстяных нитей перевязи, которые завязывались так же крестообразно. Вместе с поясом параман стягивал свободные одежды, чтобы было удобней двигаться во время работы. Параман напоминает о Кресте, который взял на себя инок, пожелав следовать за Христом. Его носят все монахи под повседневной одеждой. Патриарший параман больше, чем обычный, и потому называется великим. Он одевается Патриархом поверх подрясника только перед богослужением.

Предносной крест

Патриарший предносной крест – это художественное изображение Распятия Христа, прикреплённое к древку. Во время богослужения его носят перед Патриархом.

Крест – самый главный христианский символ. Знак победы жизни над смертью, напоминающий христианам о подвиге Христа ради нашего спасения. С первых дней истории христианской Церкви крест использовался на богослужениях. Его изображали на священных книгах, церковной утвари, одеждах священнослужителей, устанавливали на куполах храмов и монастырей.

Обычай носить крест перед Патриархом возник в глубокой древности. Начиная с IV века в Иерусалиме, Константинополе, Риме и других важнейших городах христианского мира большое значение имели богослужебные шествия по городу с остановками на городских площадях, с совершением служб в тех или иных городских церквях (в зависимости от праздника). Наиболее торжественные из шествий возглавлялись Патриархами, и тогда перед ними носили большие украшенные кресты. Впоследствии предносной крест стал неотъемлемой частью Патриаршей службы вообще. Обычай носить крест во время любых богослужебных шествий, а не только Патриаршей службы, сохранился и доныне – недаром сами эти шествия принято называть “крестными ходами”.

По сообщению ТАСС от 22 сентября Патриарх Московский и всея Руси Кирилл запретил наместникам и настоятелям монастырей иметь дорогие жезлы и призвал заказать взамен простые деревянные посохи. На Собрании игуменов и игумений, проходившем в Москве в честь 1000-летия русского присутствия на Святой горе Афон, патриарх сказал: «Каждому игумену выдается жезл как символ духовной власти. Я был инициатором того, чтобы игумены и игуменьи получили жезлы, но мне в голову не пришло даже, что игумены и игуменьи наши эти жезлы превратят в патриаршие жезлы: богато украсят, крест поставят. Я не благословляю такие жезлы ». Обращаясь к наместникам и настоятелями монастырей, собравшимся в храме Христа Спасителя, патриарх сказал: «У вас должен быть простой игуменский жезл без всяких украшений, без всяких ювелирных побрякушек и без креста — это символ архиерейского служения ». «Поэтому, когда вы приедете сейчас к себе домой, первое что вы сделаете, это закажете себе простые деревянные посохи » (см.: http://tass.ru/obschestvo/3643672).

Что тут скажешь? Патриарх возмутился не только драгоценным убранством жезлов, но и тем, что они превращаются в «патриаршие жезлы ».

Иными словами, только патриарху можно иметь дорогой и украшенный? А ведь он знает не понаслышке о том, что посох святого митрополита Петра московского был довольно прост. Ведь в 2009 году одним из моментов чина интронизации патриарха Кирилла было вручение ему посоха святителя Петра. Напомним, что посох этот изготовлен русскими мастерами в начале XIV века из черного дерева. Древко посоха — восьмигранной формы, рукоять оправлена золоченым серебром, кольца, перехватывающие древко по всей длине, имеют скромный декор. С двух сторон на древко с рукоятки спускаются золоченые пластины с резными изображениями Голгофы. В навершии посоха надпись: «Смиренный Петр митрополитъ всея Руси». Вот, собственно, и все «украшения».

Однако мало кто обращает внимание на тот факт, что не столько богатое или бедное украшение имеет значение, сколько символика, заложенная в жезле. А символика, употребляемая ныне в современных посохах, очень разная и временами вызывает серьезные вопросы.

В знаменитом сочинении «Поморские ответы» есть отдельная глава «О жезле архиерейском» , в которой приводится сравнение жезлов старорусского и нового, пореформенного образца. Сторонники старой веры сразу обратили внимание на то, что идет тотальное изменение не только вербальных форм христианской веры, но искажаются предметы материальной культуры русской церкви, освященные не одним столетием, и не одним, а целым сонмом святых. Авторы сочинения указывают, что жезлы «древлероссийских » архиереев «змиевых глав на себе не имущи ».

Снимки с лубочной картины издания беспоповцев «Прежде и теперь». Опубл.: Изборник народной газеты. 1906. Цветные миниатюры из иллюстрированного сборника «Сказание от разных божественных писаний». Содержит отдельные изречения из книг Ветхого и Нового завета с толкованиями на них Иоанна Златоустого и Ипполита, папы римского. 19 в. Сборник из собрания Егорова, НИОР РГБ

Слева — посох епископа Никиты Новгородского. Дерево, резьба, кость. 16 в. Справа — посох святителя Стефана, епископа Пермского

В главе указано на видоизменение формы старинного жезла, ручки которых имеют завершение в виде якоря: «на версе крюки яко якори имеет, змиевых же глав не имеет ». Жезл с ручкой в виде якоря трактуется авторами согласно словам Симеона Фессалоникийского : «власть знаменует Духа, и утвердительное народа, и пастырственное, и водити мощи, и наказати непослушных, и обращати к себе дальних ». Из простого пастушеского посоха, символизирующего архиерейскую власть и обязанность пасти словесных овец, благодаря патриарху Никону он превратился в жезл с языческими символами в виде змей, которые в XVII веке многими трактовались как проявление власти антихриста.

Сейчас XXI век, поэтому попробуем посмотреть на проблему символики жезла глазами современного человека. При этом оговорюсь, что изложенное ниже — лишь одна из возможных версий трактовки символики, появившейся после церковной реформы. Ю. М. Лотман, известный исследователь в области семиотики (науки о символах в культуре), писал: «символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры — он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее. Память символа всегда древнее, чем память его несимволического текстового окружения ». Символике архиерейского жезла посвящена статья К. А. Щедриной в Ставрографическом сборнике.

Автор справедливо замечает, что до реформы патриарха Никона навершия русских архиерейских посохов традиционно представляли собой два отрога, изогнутых книзу. Однако далее Щедрина сразу переходит к навершию со змеями, не давая объяснений символики дореформенных посохов.



«Архиерейские облачения: старообрядческие и никонианские». НИОР РГБ Ф. 98 (собрание Е.Е. Егорова) № 1670. Листы 75 и 77

Перебирая типы крестов (афонские, эфиопские, армянские), К. А. Щедрина только в конце статьи упоминает змеевидный жезл бога Гермеса — кадуцей. Вот от кадуцея и будем отталкиваться в наших рассуждениях, как от изначального символа, породившего символику архиерейского посоха XVII-го и последующих пореформенных столетий.

Но для начала небольшой исторический экскурс в область символики. В месопотамской традиции сплетенные змеи считались воплощением бога-целителя (возможно, отсюда происходит библейский образ медного змия, исцеляющего змеиные укусы).

В малоазийской традиции две змеи были символом плодородия. Прообразом кадуцея могло стать также изображение двух змей у мирового древа. В Индии кадуцей символизирует пробуждение кундалини. Кундалини, или Змеиный Огонь, «спит» в базисной чакре в виде свернувшейся змеи, а когда в результате эволюции просыпается, восходит по позвоночнику по трем путям: центральному, Сушумне и двум боковым, которые образуют две пересекающиеся спирали, — Пингале (это правая, мужская и активная спираль) и Иде (левая, женская и пассивная). Скандинавы поклонялись Гермесу под именем Одина, тевтоны — под именем Вотана. Добрый и злой принципы древней Персии — Ахурамазда и Ариман изображались иногда в виде двух змей, обращенных головами друг к другу, борющихся за Яйцо Земли, старающихся вырвать его из чужих зубов.

В мире образов алхимии обе змеи символизируют находящиеся в равновесии химические элементы серу (Sulphur) и ртуть (Mercurius), то есть воспринимаются как дуальная система принципов текучести и горючести, причем ртуть олицетворялась самим богом Меркурием. Египтяне уподобляли человечество стаду овец. Верховный и Непостижимый Отец был Пастухом, а Гермес — его овчаркой, сторожевым псом. Религиозно-символическое происхождение пастушьей палки можем найти в египетских ритуалах: три скипетра Египта включают пастушью палку, символизирующую силу, с помощью которой инициированный фараон вершит судьбы своего народа. Итак, кадуцей — это символ бога Меркурия или греческого Гермеса, герольда богов. Он состоит из волшебного или геральдического стержня, вокруг которого симметрично обвиваются две змеи с обращенными друг к другу головами.

В свете позднейшего понимания Гермеса как персонификации мышления, змеи становятся символом мудрости, жезл — образом власти над силами природы. Имя Гермеса выводится из слова «герм», формы Хирама, персонифицированного Универсального Принципа Жизни, или Жизненного Принципа, представляемого огнем. Рассматривая глубинный символизм жезла Меркурия-Гермеса, мы наталкиваемся на два понятия — дуализм и диалектика. Платон в диалогах «Софист» и «Парменид» обосновывает диалектические выводы о том, что высшие роды сущего могут мыслиться только таким образом, что каждый из них есть и не есть, равен себе самому и не равен, тождествен себе и переходит в свое «иное». Средневековый мыслитель Г. Бёклер (1688) подметил, что некоторые приравнивают посох Гермеса к Диалектике, которая якобы со спутанными головами решала, что праведно, а что нет. Дуализм учит, что материальная и духовная субстанции являются равноправными началами. Если предельно упростить, то посох Гермеса утверждает равенство между Добром и Злом.

История знает много гностических сект, спекулировавших на христианстве, всевавших в него свои ядовитые плевелы. В связи с этим представляет интерес гностическая секта «офитов», что значит «змеиные». Сведения о той же христианской секте дошли до нас под названием «наассены» (евр. «нахаш» — змея). Другое их название — «сетиане». К ним примыкали «каиниты» и «ператики». Несколько офитских текстов, как полагают, найдено в библиотеке Наг Хаммади. Христа офиты почитали в качестве змеиной инкарнации, поклонялись ему как «Благому Змею», олицетворявшему мудрость и даровавшему людям истинное знание, и верили в множественность его воплощений. Наряду с этим офиты учили о других змеях, враждебных человеческому роду. Кстати, офитский гносис был особенно распространен в Египте.

Как видим, в архиерейском посохе с двумя змеями прослеживается влияние гностических учений, согласно которым, если доводить до логического конца символику реформаторов XVII-го века, утверждается равенство между Христом и антихристом. Категорично? Но иначе трудно понять, зачем человеку древнерусской культуры навязан именно такой символ. Ведь значение змеи в средневековом сознании однозначно негативное: Бог проклял змея, который стал орудием дьявола. Резюмируя сказанное, зададимся вопросом: стоит ли возмущаться по поводу дорогого убранства архиерейских жезлов, когда в руках архиереев (и игуменов) находится такой древний символ, что и смотреть страшно? Да, по слову протопопа Аввакума, змия «хороший зверь была, красной, докамест не своровала ». Но ведь своровала же?..

Щедрина К. А. Две змеи на архиерейском посохе XVII века: заметки о происхождении и символике //Ставрографический сборник. Книга III: Крест как личная святыня. Сб. статей. М.: Изд-во Московской Патриархии; Изд-во «Древлехранилище», 2005.
. Там же. С. 315.
. Энциклопедический словарь символов/ Авт.-сост. Н. А. Истомина. М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2003. с. 334-335.

Навершие посоха свт. Петра Митрополита Московского

Богослужебный обиход Православной Церкви формировался тысячелетиями, вбирая в себя смыслы, символы и образы из разных эпох и культур. В не имеющем себе равных на земле букете духовных ароматов соединились простота и героика первых веков Христианства, изысканная торжественность Византии, строгая молитвенная радость Древней Руси...

Какой бы предмет богослужебной утвари мы ни стали рассматривать – он поведает нам не одну историю. Многие из этих предметов несут в себе образы, являющиеся архетипическими, общими для весьма далеких друг от друга культур. Венец – знак торжества, победы. Чаша – символ единства и одновременно – судьбы. Посох – атрибут силы и власти.

Архиерейский жезл – это и посох пастуха, и якорь, и орудие управления, и оружие защиты... Это бремя обязанности и опора в пути, мерило, не позволяющее сбиться с дороги, и знак духовной мудрости. В этом образе заключена мысль о власти как способности крепко стоять на ногах, идти верным путем и вести за собой последователей, отгонять и побеждать противников.

На древних изображениях Христа – Доброго Пастыря мы видим в руках Спасителя пастуший жезл с закругленной рукоятью. Скорее всего, с посохами в руках совершали свои проповеднические путешествия и апостолы. И, вероятно, уже тогда возникала символическая параллель этих посохов с жезлом ветхозаветного первосвященника.

"Яблоко" - утолщение на посохе

В наши дни в Русской Православной Церкви сложилась традиционная форма архиерейского посоха, имеющая несколько основных вариаций. У архиерейского жезла, используемого за богослужением, верхняя часть непременно бывает увенчана крестом, установленным на шарообразном «яблоке». Это «яблоко» с крестом отличает атрибут архиерейского сана от жезла, употребляемого настоятелями монастырей. Древко жезла, как правило, также украшается округлыми утолщениями – «яблоками» или плоскими перемычками - «обоймицами». Во внебогослужебное время архиерей использует жезл простой формы, ручка которого не имеет поперечины. Как правило, жезлы изготавливают из дерева, чаще всего, темного. Богослужебные (а иногда и обиходные) архиерейские жезлы украшают рукоятями и накладками из металла, чаще всего – из серебра.

Сегодня употребляется три основных формы богослужебного архиерейского жезла. Наиболее древние из них – с Т-образной рукоятью и с рукоятью, концы которой немного закруглены опущены вниз. Эти формы, вероятно, пришли на Русь из Византии. Наиболее впечатляющая форма – жезл, окончания рукояти которого разрастаются в изображения поднявших головы змей. В России она появилась в XVII веке.

Во время интронизации Святейшего Патриарха Московского ему торжественно вручается посох святителя Петра, Митрополита Московского – в знак преемственности духовной власти. Святитель Петр сыграл ключевую роль в становлении Московского княжества: это он предсказал Великому князю Иоанну Калите возвышение Москвы, благословил построить в Кремле каменный Успенский собор и перенес из Владимира в Москву митрополичью кафедру. Посох святителя является значимой реликвией Православной Церкви. Этот восьмигранный жезл, вырезанный из темного дерева, украшен обложенной позолоченным серебром рукоятью с немного закругленными книзу концами. Отметим, что посох святителя Петра, изготовленный в XIV столетии, не имеет венчающего его креста. Зато с его рукояти на древко спускаются пластины с вырезанным по серебру Голгофским Крестом и орудиями Страстей Христовых. Данный образ красноречиво говорит о значении архиерейского служения как крестоношения и в то же время – напоминает о том, что архиерей совершает свое служение по данной ему Христом благодати. Закругленные концы рукояти знаменуют собой якорь – один из ключевых образов христианской символики, знак твердости в вере и духовной рассудительности.

Посох свт. Стефана Великопермского

Подобную посоху святителя Петра форму имеет и архиерейский жезл святителя Стефана Пермского, который, так же как и святитель Петр, жил в XIV столетии. Святой Стефан – миссионер, обративший в православную веру полудиких пермяков-зырян – ходил с простым посохом, который собственноручно изготовил из светлой лиственницы. Посох этот по молитвам святого стал чудотворным: его прикосновением святитель Стефан разрушил идольское капище. В этом житийном повествовании мы видим еще одно символическое значение архиерейского жезла – как духовного оружия, орудия, через которое действует Божественная благодать. Как здесь не вспомнить древнего пророка Моисея, по воле Божией изводившего из камня воду и разделявшего надвое толщу морской воды прикосновением посоха. В том, что действия эти производятся не просто рукой, а именно жезлом, заключен духовный смысл: посланники Божии действуют не от себя, но силой, которая была дарована им свыше вместе с призванием на служение.

После кончины святителя Стефана его жезл стоял возле гробницы своего владельца, погребенного в Москве, в храме Спаса на Бору. В знак благоговения к святому посох украсили тонко выполненной из рога лося накладной резьбой на сюжеты его жития. В 1612 году реликвию унесли поляки, оккупировавшие Русскую землю. Но Господь хранил святыню и более двухсот лет спустя – в 1849 году – она была случайно обнаружена в одном из храмов Литвы, опознана по церковнославянской надписи и возвратилась в Отечество. Посох передали в Пермь, где его поставили в кафедральном соборе. Там он и пользовался народным почитанием вплоть до 1918 года, когда святыню реквизировала советская власть. В наши дни посох находится в Пермском краеведческом музее, откуда его иногда выносят для поклонения верующих.

Посох свт. Димитрия Ростовского

Посох святителя Димитрия Ростовского, жившего в XVII – начале XVIII столетий, подобен по форме жезлам святителей Петра и Стефана. Но есть одно отличие: небольшой крест, установленный на навершии. Таким образом, данный посох имеет ту же форму, что и употребляемые современными архиереями. Украшенный мелким эмалевым «травным» орнаментом на темно-коричневом фоне посох строг и живописен одновременно.

Несколько иную форму, также ставшую прототипом для работ современных мастеров, имел архиерейский жезл, связываемый с именем святителя Никиты Новгородского, скончавшегося в начале XII века, но относимый исследователями к XV или XVI столетию. Этот посох несколько столетий хранился в ризнице Софийского собора Великого Новгорода, ныне – в Новгородском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике. Рукоять посоха – костяная, строго Т-образная, причем настолько широкая, что мастеру удалось разделить ее на прямоугольные «киотцы», в каждом из которых вырезаны рельефные изображения святых. Поперечина рукояти становится миниатюрным подобием деисусного ряда иконостаса: в центре образ Спасителя, по сторонам от него – Пресвятая Богородица и Иоанн Предтеча, далее – архангелы и святители. Украсили иконные изображения и верхнюю часть вертикали жезла. Мастер или несколько мастеров, создававшие это произведение древнерусской мелкой пластики, вырезали образы святых князей Бориса, Глеба и Владимира, преподобных Антония Великого, Саввы Освященного и Сергия Радонежского, мучеников Феодора Тирона и Феодора Стратилата, святителей Петра Московского, Леонтия Ростовского и многих других угодников Божиих, подвизавшихся на Руси далеко за ее пределами. Исследователи, в частности, А.В. Чернецов, отмечают сходство композиционного и иконографического решения украшающих посох миниатюр со стенописью собора Софии Новгородской, созданной на рубеже XV и XVI веков. Посох святителя Никиты, весьма самобытный и декоративный, стал прототипом для работ некоторых современных мастеров. Причем в то время, как оригинал выполнен из кости, жезлы, создающиеся ныне по его мотивам, нередко изготавливаются из серебра.

Патриарх Никон

XVII век стал для Руси временем духовных потрясений. Преобразования Патриарха Никона, стремившегося к исправлению неточностей в богослужении, вызвали бурное противление части духовенства и мирян, что, как известно, закончилось трагическим расколом Русской Церкви и общества. Одним из камней преткновения стала форма навершия архиерейского посоха. Патриарх Никон стал использовать жезл с завершением в виде двух змей, взирающих друг на друга. Между змеями расположен крест, установленный на яблоке. Оппоненты не преминули увидеть в этом художественном решении одно из доказательств антихристианства Никона. Между тем, данная форма отнюдь не была изобретена властным московским Патриархом. Она употреблялась в Греции, где не вызывала ни нареканий, ни удивления. (Вспомним, что в Греции распространены и гораздо большие по размеру изображения змей, венчающие собой иконостасы). Не берясь судить, стоило ли вводить на Руси столь революционный для ментальности ее жителей образ, отметим, что изображение змей на жезле отнюдь не случайно и исполнено глубокой символики. В первую очередь, они напоминают о чуде Моисея, обратившего в змею собственный посох, а затем возвратившего ему первоначальный облик. Затем, они приводят на мысль медного змия, сделанного тем же Моисеем. По свидетельству Ветхого Завета, с верой взирая на этого змия, установленного на высоком столбе, древние иудеи были призваны спасаться от постигшей их кары за грех - смерти от змеиных укусов. В образе медного змия заключено предсказание о Крестной Жертве Спасителя, поэтому в данном контексте змей становится символом Самого Христа. Безусловно, змеи на атрибуте архиерейского служения напоминают и о словах Спасителя: «Будьте мудры, как змии и чисты, как голуби».

Наконец, можно предположить, что змеи на епископском жезле стали художественным развитием пышного растительного орнамента в виде лозы – а «процветший жезл», как следует из Ветхого Завета, является знаком данной от Бога духовной власти. Именно таким чудом как израстивший цветы и листья сухой посох Бог явил избрание на первосвященническое служение древнего Аарона. Процветший, то есть украшенный растительными орнаментами, жезл напоминает и о райском Древе Жизни – таким образом сообщая нам мысль о спасительности Таинств Церкви, совершаемых через служение архиерея. Наконец, этот образ говорит о пророчестве Исайи, в котором под образом «жезла от корене Иесеева, израстившего плод» говорится о Пресвятой Богородице.

Алина Сергейчук