Советский разведчик Николай Иванович Кузнецов фото , обер-лейтенант, он же Шмидт-Зиберт, вырос в г.Кудымкаре, население чуть более 30 000 чел, Пермский край России.
Советский разведчик Николай Иванович Кузнецов фото
«Постепенно я все более убеждался в том, что он немец. Все в нем: и его внешний облик, и язык, и безукоризненное знание уставных положений немецкой армии, и его привычки и манеры - подтверждало это». Борис Харитонов, разведчик
За свою короткую жизнь уроженец деревни Зырянка Екатеринбургского уезда Пермской губернии успел примерить на себя много имен. Первое. Никанор. ему дали родители. Второе имя Николай, он придумал себе сам, заменив данное родителями. Ну а все последующие имена, фамилии и клички будущему легендарному советскому разведчику Герою Советского Союза Николаю Ивановичу Кузнецову фото , сочиняли его биографы из спецслужб.
Портрет советского разведчика Николая Кузнецова, порисованный Павлом Громушкиным, художником и профессиональным литографом
Портрет Николая Кузнецова, прорисованный Павлом Громушкиным, художником и профессиональным литографом, который на протяжении нескольких десятилетий был ведущим специалистом советской разведки по изготовлению фальшивых документов.
В советских книгах и фильмах о войне, где так или иначе звучало имя разведчика, его называли, и партизаном, и разведчиком, хотя на самом деле агент Ученый, Колонист и Пух являлся сотрудником НКВД.
Органы госбезопасности положили на него глаз еще в уральском городке Кудымкар, где Николай после окончания лесотехнического техникума работал таксатором - специалистом по лесозаготовкам. Уже в Кудымкаре он неплохо говорил по- немецки, и языковые способности советского разведчика Николая Ивановича Кузнецова фото - это, пожалуй, главная загадка, связанная с его именем.
Родина советского разведчика Кузнецова фото стелы на въезде в город
Да, первая школьная учительница Николая, получившая образование в Швейцарии, блестяще знала языки. Во время учебы в техникуме Николай с подачи бывшего военнопленного чеха и австрийца-аптекаря пополнял свой словарный запас специфической солдатской лексикой, а работая на Уралмаше. тесно общался с немецкими инженерами,вникая в языковые диалекты. Сам выучил польский, коми-пермяцкий и эсперанто... Но для того чтобы в разговоре с носителями языка выдавать себя за этнического немца, этого явно недостаточно. В чем секрет?
Дом в Кудымкаре, в котором жил легендарный советский разведчик герой советского союза Николай Кузнецов фото
Оказавшись в Москве. Николай Кузнецов получил документы на имя авиационного инженера Рудольфа Шмидта (по легенде - русского немца) и из уральского лесничего превратился в столичного франта {говорят, что навыки перевоплощения он получил в школьном драмкружке, но уровень провинциальной самодеятельности для Москвы был явно недостаточен - и это еще одна загадка). Вращался в богемной среде, очаровывал горничных, служивших у иностранных послов, и устраивал тонкие провокации в отношении зарубежных дипломатов. Кстати, небезуспешно.
легендарный разведчик кузнецов фото
Ну а во время войны с оветский разведчик Николай Иванович Кузнецов фото стал Паулем Зибертом - пехотным обер-лейтенантом. И отправился в Ровно убивать высокопоставленных фашистов (почему квалифицированного агента, отлично подготовленного для работы по линии нелегальной разведки, вдруг решили использовать на направлении "оТ" - террор, тоже непонятно).
За время пребывания на оккупированной территории Кузнецов-Зиберт лично ликвидировал 11 немецких чиновников и крупных военных, однако главное задание своего руководства - уничтожение гауляйтера Украины Эрика Коха - провалил: охрана оказалась столь плотной, что уничтожить Коха не удалось бы даже ценой собственной жизни.
А еще говорят, что именно от Кузнецова Москва узнала о существовании полевой ставки Гитлера в районе Винницы, о планировании танкового наступления под Курском и подготовке операции «Дальний прыжок» - о ней рассказывает знаменитый фильм «Тегеран-45».
за время его деятельности в Ровно "корочки" обер- лейтенанта Зиберта проверялись более семидесяти раз нарисованы литографом П.Громушкиным
Как утверждают биографы Кузнецова, за время его деятельности в Ровно "корочки" обер- лейтенанта Зиберта проверялись более семидесяти роз: военными патрулями, полевой жандармерией и доже личной охраной гауляйтера Кохо. И "липа", изготовленная художником Громушкиным, не вызвало ни единого подозрения.
В семидесятых годах прошлого века неподалеку от поселка Новоселовский жители Пермского края сделали лесопосадку в форме фамилии «Кузнецов» - надпись сегодня хорошо видно но космоснимках. А что "написано" и "заретушировано" ниже - еще одна загадка?
фото лесопосадки с надписью кузнецов, можно посмотреть на яндексе или гугле забив 54°42′25.24″E 58°54′12.11″N
лесопосадка в форме фамилии - надпись хорошо видно на космоснимках, это скрин яндекса
В общем, феноменальная и слишком неправдоподобная биография! И нелепая смерть: в марте 1944 года, пытаясь пробиться через линию фронта, группа Кузнецова погибла в перестрелке с бандеровцами.
Вполне возможно, что ответы на многие вопросы, связанные с личностью с оветского разведчика Николая Ивановича Кузнецова фото (или нескольких Шмидтов-Зибертов-Кузнецовых?), содержатся в личном деле советского разведчика. И есть шанс, что мы их даже узнаем: Федеральная служба безопасности России может рассекретить эти документы в 2025 году .
Николай Иванович Кузнецов - советский разведчик, партизан ("обер-лейтенант Зиберт") .
Коля Кузнецов родился 27 июля 1911 года 1911 г. в крестьянской семье. В 1926 окончил семилетнюю школу, в которой увлекся языком эсперанто. В 1927 приступил к самостоятельному изучению немецкого языка, обнаружив незаурядные лингвистические способности.
Мы уничтожим фашизм, мы спасём отечество. Нас вечно будет помнить Россия, счастливые дети будут петь о нас песни, и матери с благодарностью и благословением будут рассказывать детям о том, как в 1942 году мы отдали жизнь за счастье нашей горячо любимой отчизны. Нас будут чтить освобожденные народы Европы.
Весной 1938 Николай Кузнецов переехал в Москву и поступил на службу в НКВД. В сентябре 1941 он писал: "Последние три года я, за коротким исключением, провел за границей, объехал все страны Европы, особенно крепко изучал Германию". Весной 1942 Кузнецов под именем немецкого офицера Пауля Зиберта вел разведывательную деятельность в оккупированном немцами г. Ровно, передавая сведения в партизанский отряд. Ему удалось узнать о подготовке фашистами наступления на Курской дуге. Он убил имперского советника генерала Геля, похитил командующего карательными войсками на Украине генерала фон Ильгена, совершал диверсии. Погиб в бою. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Старожилы-таличане еще помнят эти объявления, которые вывешивались в двадцатых годах у рабочего клуба и на других видных местах города. Объявления звали, вопрошали, требовали: "Эсперанто - незаменимое средство связи рабочего класса всех стран в его борьбе с буржуазией. Самый легкий из языков. Доступен для изучения человеку всякой народности, умеющему читать и писать на своем языке. Не упускайте удобного случая изучить в два месяца! Спешите! Запись будет производиться в клубе только один день!..." Первыми откликнулись семиклассники. Вот как сегодня рассказывает об этом один из тогдашних талицких семиклассников Л.Н. Остроумов. - Шел 1925 год. Мы жили в ощущении неизбежности революции во всем мире. И наши учителя в школе говорили, что международный язык эсперанто станет "латынью" победившего пролетариата. Вот мы и стремились овладеть этой "латынью"...
Нет, никогда наша земля не будет под рабской кабалой фашистов. Не перевелись на Руси патриоты. На смерть пойдём, но уничтожим дракона.
Кузнецов Николай Иванович (разведчик)
Среди кружковцев был и семиклассник Николай Кузнецов, будущий легендарный разведчик... Изучая эсперанто, Николай впервые узнал, что языки можно придумывать и что существует целая наука о языках, которая называется лингвистикой. Может быть, тогда у него и возникла мысль стать лингвистом. Как вспоминают его боевые друзья по партизанскому отряду, Николай Кузнецов неоднократно делился с ними мечтой посвятить себя после войны этой профессии.
Окончив школу-семилетку, Н. Кузнецов не забросил эсперанто. Осенью 1926 года он поступил на первый курс Тюменского сельскохозяйственного техникума. И сразу же после начала занятий явился в красный уголок, где в те годы собирался кружок эсперантистов. Кружок был довольно большой. В нем состояло 40 человек. Руководил им опытный эсперантист Георгий Николаевич Беседных. "Коля Кузнецов недурно владел эсперанто, - писал в своих воспоминаниях Беседных, - и я предложил ему быть моим помощником в кружке. Он оказался весьма обаятельным мальчиком. Участвовал во всех наших мероприятиях. Прекрасно декламировал, играл на гармошке, забавлял всех шутками, был чрезвычайно находчив".
Последние три года я, за коротким исключением, провел за границей, объехал все страны Европы, особенно крепко изучал Германию.
Кузнецов Николай Иванович (разведчик)
Однажды во время праздничного шествия над головами демонстрантов появился громадный плакат с лозунгом на эсперанто: "Vivu la 9 jaro de Granda Oktobra Revolucio!" Это наш Николай втайне даже от своих друзей-эсперантистов изготовил сей плакат и предложил развернуть его на площади перед самой трибуной. (Виктор Клочков, журнал "Урал").
Еще о Николае Кузнецове:
Существенный вклад в наши разведывательно-диверсионные операции в тылу противника внесло партизанское соединение под командованием полковника Медведева. Ему первому удалось выйти на связи Отто Скорцени, руководителя спецопераций гитлеровской службы безопасности. Медведев и Николай Кузнецов установили, что немецкие диверсионные группы проводят тренировки в предгорьях Карпат своих людей с целью подготовки и нападения на американское и советское посольства в Тегеране, где в 1943 году должна была состояться первая конференция «Большой тройки». Группа боевиков Скорцени проходила подготовку возле Винницы, где действовал партизанский отряд Медведева. Именно здесь, на захваченной нацистами территории, Гитлер разместил филиал своей Ставки.
Наш молодой сотрудник Николай Кузнецов под видом старшего лейтенанта вермахта установил дружеские отношения с офицером немецкой спецслужбы Остером, как раз занятым поиском людей, имеющих опыт борьбы с русскими партизанами. Эти люди нужны были ему для операции против высшего советского командования. Задолжав Кузнецову, Остер предложил расплатиться с ним иранскими коврами, которые собирался привезти в Винницу из деловой поездки в Тегеран. Это сообщение, немедленно переданное в Москву, совпало с информацией из других источников и помогло нам предотвратить акции в Тегеране против «Большой тройки».
Война за освобождение нашей Родины от фашистской нечисти требует жертв. Неизбежно приходится пролить много своей крови, чтобы наша любимая отчизна цвела и развивалась и чтобы наш народ жил свободно. Для победы над врагом наш народ не жалеет самого дорогого - своей жизни. Жертвы неизбежны. Я и хочу откровенно сказать тебе, что очень мало шансов на то, чтобы я вернулся живым. Почти сто процентов за то, что придётся пойти на самопожертвование. И я совершенно спокойно и сознательно иду на это, так как глубоко сознаю, что отдаю жизнь за святое, правое дело, за настоящее и цветущее будущее нашей Родины.
Кузнецов Николай Иванович (разведчик)
Николай Кузнецов (кодовое имя «Пух») лично ликвидировал нескольких губернаторов немецкой администрации в Галиции. Эти акты возмездия организаторам террора против советских людей были совершены им с беспримерной храбростью среди бела дня на улицах Ровно и Львова. Одетый в немецкую военную форму, Кузнецов смело подходил к противнику, объявлял о вынесенном смертном приговоре и стрелял в упор. Каждая тщательно подготовленная акция такого рода страховалась боевой группой поддержки. Однажды его принимал помощник Гитлера гауляйтер Эрих Кох, глава администрации Польши и Галиции. Николай Кузнецов должен был убить его. Но когда Кох сказал Кузнецову, чтобы тот как можно скорее возвращался в свою часть, потому что возле Курска должно начаться в ближайшие десять дней крупное наступление, Кузнецов принял решение не убивать Коха, чтобы иметь возможность незамедлительно вернуться к Медведеву и передать срочную радиограмму в Москву.
По заданию Ставки информации Николая Кузнецова о подготовке немцами стратегической наступательной операции была перепроверена и подтверждена посланными нами в оккупированный Орел разведчиками Алексахиным и Воробьевым».
27 июля 1911 года на Урале в селе Зырянка родился тот, кому предстояло стать самым знаменитым нелегалом периода Великой Отечественной войны. Контрразведчики НКВД называли его Колонист, немецкие дипломаты в Москве — Рудольф Шмидт, офицеры вермахта и СД в оккупированном Ровно — Пауль Зиберт, диверсанты и партизаны — Грачёв. И лишь несколько человек в руководстве советской госбезопасности знали его настоящее имя — Николай Иванович Кузнецов.
Вот как описывает свою первую встречу с ним заместитель начальника советской контрразведки (1941-1951), генерал-лейтенант Леонид Райхман, тогда, в 1938 году, старший лейтенант госбезопасности, начальник 1-го отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР: «Прошло несколько дней, и в моей квартире раздалась телефонная трель: звонил «Колонист». В это время у меня в гостях был старый товарищ, только что вернувшийся из Германии, где работал с нелегальных позиций. Я выразительно посмотрел на него, а в трубку сказал: «Сейчас с вами будут говорить по-немецки…» Мой друг побеседовал несколько минут и, прикрыв микрофон ладонью, сказал удивленно: «Говорит как исконный берлинец!». Позднее я узнал, что Кузнецов свободно владел пятью или шестью диалектами немецкого языка, кроме того, умел говорить, в случае надобности, по-русски с немецким акцентом. Я назначил Кузнецову свидание назавтра, и он пришел ко мне домой. Когда он только ступил на порог, я прямо-таки ахнул: настоящий ариец! Росту выше среднего, стройный, худощавый, но крепкий, блондин, нос прямой, глаза серо-голубые. Настоящий немец, но без этаких примет аристократического вырождения. И прекрасная выправка, словно у кадрового военного, и это — уральский лесовик!».
Село Зырянка находится в Свердловской области недалеко от Талицы, расположенной на правом берегу живописнейшей реки Пышма. Начиная с XVII века здесь, на плодородных землях по границе Урала и Сибири, селились казаки, старообрядцы-поморы, а также переселенцы из Германии. Недалеко от Зырянки находился Моранин хутор, населённый немцами. Согласно одной из легенд, именно из семьи немца-колониста и происходит Николай Кузнецов — отсюда знание языка, а также полученное впоследствии кодовое имя Колонист. Хотя я точно знаю, что это не так, потому что эти сёла — Зырянка, Балаир, совхоз «Пионер», совхоз «Кузнецовский» — родина моей бабушки. Тут, в Балаире, похоронен родной брат моей мамы Юрий Опрокиднев. Я сам в детстве до школы постоянно бывал здесь летом, ловил с дедом рыбу в том же пруду, что и маленький Ника, как в детстве звали Николая Кузнецова. Кстати, в 30 км южнее родился Борис Ельцин, и я не стану отрицать, что поначалу наша семья испытывала тёплые чувства к земляку.
Мать Ники Анна Баженова происходила из семьи старообрядцев. Его отец семь лет прослужил в гренадерском полку в Москве. Конструкция их дома также говорит в пользу старообрядческого происхождения. Хотя сохранились лишь эскизы строения, но на них видно, что окон на той стене, которая выходит на улицу, нет. А это — отличительный признак именно избы «раскольников». Поэтому вероятнее всего, что и отец Ники Иван Кузнецов тоже из старообрядцев, причём поморов.
Вот что писал о поморах академик Дмитрий Лихачёв: «Они поразили меня своей интеллигентностью, особой народной культурой, культурой народного языка, особой рукописной грамотностью (старообрядцы), этикетом приема гостей, этикетом еды, культурой работы, деликатностью и пр., и пр. Не нахожу слов, чтобы описать мой восторг перед ними. Хуже получилось с крестьянами бывших Орловской и Тульской губерний: там забитость и неграмотность от крепостного права, нужды. А поморы обладали чувством собственного достоинства».
В материалах 1863 года отмечается крепкое телосложение поморов, статность и приятная наружность, РУСЫЕ волосы, твёрдая поступь. Они развязны в движениях, ловки, сметливы, неустрашимы, опрятны и щеголеваты. В сборнике для чтения в семье и школе «Россия» поморы предстают настоящими русскими людьми, рослыми, плечистыми, железного здоровья, неустрашимыми, привыкшими СМЕЛО СМОТРЕТЬ В ЛИЦО СМЕРТИ.
В 1922-1924 годах Ника учился в пятилетней школе в селе Балаир, что в двух километрах от Зырянки. В любую погоду — в осеннюю распутицу, в дождь и слякоть, метель и стужу — шагал он за знаниями, всегда собранный, подтянутый, добродушный, любознательный. Осенью 1924 года отец повёз Нику в Талицу, где в те годы была единственная в районе школа-семилетка. Там и обнаружились его феноменальные лингвистические способности. Ника очень быстро усваивал немецкий язык и этим резко выделялся среди других учеников. Немецкий преподавала Нина Автократова, получившая в своё время образование в Швейцарии. Узнав, что преподаватель по труду — бывший военнопленный немец, Николай не упускал случая поговорить с ним, попрактиковаться в языке, почувствовать мелодику нижнепрусского диалекта. Однако этого ему казалось мало. Он не раз находил предлог побывать в аптеке, чтобы поговорить ещё с одним «немцем» — провизором из австрийцев по фамилии Краузе — уже на баварском диалекте.
В 1926 году Николай поступил на агрономическое отделение Тюменского сельскохозяйственного техникума, расположенного в красивом здании, в котором до 1919 года находилось Александровское реальное училище. В нём мой прадед Прокопий Опрокиднев учился вместе с будущим наркомом внешней торговли СССР Леонидом Красиным. Оба они окончили училище с золотыми медалями, и их имена были на доске почёта. В годы Великой Отечественной войны на втором этаже этого здания в аудитории 15 находилось тело Владимира Ленина, эвакуированное из Москвы.
Через год в связи со смертью отца Николай перевёлся поближе к дому — в Талицкий лесной техникум. Незадолго до его окончания он был отчислен по подозрению в кулацком происхождении. Поработав лесоустроителем в Кудымкаре (Коми-Пермяцкий национальный округ) и поучаствовав в коллективизации, Николай, к этому времени уже свободно говоривший на коми-пермяцком языке, попадает в поле зрения чекистов. В 1932 году он переезжает в Свердловск (Екатеринбург), поступает на заочное отделение Уральского индустриального института (представив справку об окончании техникума) и одновременно работает на Уралмашзаводе, участвуя в оперативной разработке иностранных спецов под кодовым именем Колонист.
В институте Николай Иванович продолжает совершенствоваться в немецком языке: теперь его преподавательницей стала Ольга Весёлкина, бывшая фрейлина императрицы Александры Фёдоровны, родственница Михаила Лермонтова и Петра Столыпина.
Бывшая библиотекарь института рассказывала, что Кузнецов постоянно брал техническую литературу по машиностроению, преимущественно на иностранных языках. А потом она случайно попала на защиту диплома, которая проходила на немецком языке! Правда, из аудитории её быстро удалили, как впоследствии изъяли и все документы, свидетельствующие об учёбе Кузнецова в институте.
Методист по краеведческой работе Талицкой районной библиотеки Татьяна Климова приводит свидетельства, что в Свердловске «Николай Иванович занимал отдельную комнату в так называемом доме чекистов по адресу: проспект Ленина, дом 52. Там и сейчас живут только люди из органов». Здесь и произошла встреча, определившая его дальнейшую судьбу. В январе 1938 года он знакомится с Михаилом Журавлёвым, назначенным на должность наркома внутренних дел Коми АССР, и начинает работать его помощником. Спустя несколько месяцев Журавлёв порекомендовал Колониста Леониду Райхману. О первой встрече Райхмана с Колонистом мы уже рассказали выше.
«Мы, сотрудники контрразведки, — продолжает Леонид Фёдорович, — от рядового оперативного работника до начальника нашего отдела Петра Васильевича Федотова, имели дело с настоящими, а не с выдуманными германскими шпионами и, как профессионалы, прекрасно понимали, что они работали по Советскому Союзу как по реальному противнику в будущей и уже близкой войне. Поэтому нам остро нужны были люди, способные активно противостоять немецкой агентуре, прежде всего в Москве».
Московский авиационный завод № 22 имени Горбунова, от которого теперь остался лишь клуб «Горбушка» на Филях, ведёт свою родословную с 1923 года. Всё начиналось с затерявшихся в лесном массиве недостроенных корпусов Русско-Балтийского вагоностроительного завода. В 1923 году их получила в концессию на 30 лет немецкая фирма «Юнкерс», которая была единственной в мире, освоившей технологию цельнометаллических самолётов. До 1925 года на заводе изготовили первые Ju.20 (50 самолётов) и Ju.21 (100 самолётов). Однако 1 марта 1927 года договор концессии со стороны СССР был расторгнут. В 1933 году заводу № 22 присвоили имя погибшего в авиакатастрофе директора завода Сергея Горбунова. Согласно разработанной для Колониста легенде, он становится инженером-испытателем этого завода, получив паспорт на имя этнического немца Рудольфа Шмидта.
Здание Тюменской сельскохозяйственной академии, где учился Николай Кузнецов
«Мой товарищ Виктор Николаевич Ильин, крупный работник контрразведки, — вспоминает Райхман, — был тоже им весьма доволен. Благодаря Ильину Кузнецов быстро «оброс» связями в театральной, в частности, балетной Москве. Это было важно, поскольку многие дипломаты, в том числе установленные немецкие разведчики, весьма тяготели к актрисам, особенно к балеринам. Одно время даже всерьез обсуждался вопрос о назначении Кузнецова одним из администраторов… Большого театра».
Рудольф Шмидт активно знакомится с иностранными дипломатами, посещает светские мероприятия, выходит на друзей и любовниц дипломатов. При его участии в квартире военно-морского атташе Германии фрегаттен-капитана Норберта Вильгельма фон Баумбаха был вскрыт сейф и пересняты секретные документы. Шмидт принимает непосредственное участие в перехватах дипломатической почты, входит в окружение военного атташе Германии в Москве Эрнста Кёстринга, наладив прослушивание его квартиры.
Однако звёздный час Николая Кузнецова пробил с началом войны. При таком знании немецкого языка — а он к тому времени освоил ещё украинский и польский — и его арийской внешности он становится суперагентом. Зимой 1941 года его помещают в лагерь для немецких военнопленных в Красногорске, где он осваивает порядки, быт и нравы немецкой армии. Летом 1942 года под именем Николая Грачёва он был направлен в отряд специального назначения «Победители» из состава ОМСБОН — спецназа 4-го Управления НКВД СССР, начальником которого являлся Павел Судоплатов.
С сотрудниками конструкторского отдела Уралмаша. Свердловск, 1930-е годы
24 августа 1942 года поздно вечером с подмосковного аэродрома поднялся двухмоторный Ли-2 и взял курс на Западную Украину. А 18 сентября по Дойчештрассе — главной улице оккупированного Ровно, превращённого немцами в столицу рейхскомиссариата Украина, размеренным шагом неторопливо шагал пехотный обер-лейтенант с Железным крестом 1-го класса и «Золотым знаком отличия за ранения» на груди, ленточкой Железного креста 2-го класса, продёрнутой во вторую петлю ордена, в лихо сдвинутой набекрень пилотке. На безымянном пальце левой руки поблёскивал золотой перстень с монограммой на печатке. Приветствовал старших по званию, чётко, но с достоинством, чуть небрежно козыряя в ответ солдатам. Самоуверенный, спокойный хозяин оккупированного украинского города, само живое олицетворение доселе победоносного вермахта обер-лейтенант Пауль Вильгельм Зиберт. Он же Пух. Он же Николай Васильевич Грачёв. Он же Рудольф Вильгельмович Шмидт. Он же Колонист — так описывает первое появление Николая Кузнецова в Ровно Теодор Гладков.
Пауль Зиберт получил задание при малейшей возможности ликвидировать гауляйтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины Эриха Коха. Он знакомится с его адъютантом и летом 1943 года через него добивается аудиенции у Коха. Повод основательный — невесте Зиберта фольксдойче фрейлейн Довгер грозит отправка на работу в Германию. После войны Валентина Довгер вспоминала, что, готовясь к визиту, Николай Иванович был абсолютно спокоен. Утром собирался, как всегда, методично и тщательно. Положил пистолет в карман кителя. Однако в ходе аудиенции каждое его движение контролировалось охраной и собаками, и стрелять было бесполезно. При этом выяснилось, что Зиберт родом из Восточной Пруссии — земляк Коха. Он так расположил к себе высокопоставленного нациста, личного друга фюрера, что тот рассказал ему о предстоящем летом 1943 года немецком наступлении под Курском. Информация тут же ушла в Центр.
Сам факт этой беседы настолько удивителен, что вокруг него существует множество мифов. Утверждается, например, что Кох являлся агентом влияния Иосифа Сталина, и эта встреча была заранее условлена. Тогда получается, что Кузнецову вовсе и не требовалось изумительное владение немецким, чтобы войти в доверие к гауляйтеру. В подтверждение приводится тот факт, что Сталин довольно мягко отнёсся к переданному ему в 1949 году англичанами Коху и отдал его Польше, где тот дожил до 90 лет. Хотя на самом деле Сталин здесь ни при чём. Просто поляки после смерти Сталина заключили с Кохом сделку, так как он один знал местонахождение Янтарной комнаты, поскольку отвечал за её эвакуацию из Кёнигсберга в 1944 году. Сейчас эта комната, скорее всего, где-нибудь в Штатах, ведь полякам нужно чем-то расплачиваться перед новыми хозяевами.
Сталин, скорее, обязан Кузнецову своей жизнью. Именно Кузнецов осенью 1943 года передал первую информацию о готовящемся во время Тегеранской конференции покушении на Иосифа Сталина, Теодора Рузвельта и Уинстона Черчилля (операция «Длинный прыжок»). У него на связи была Майя Микота, которая по заданию Центра стала агентом гестапо (псевдоним «17») и познакомила Кузнецова с Ульрихом фон Ортелем, который в свои 28 лет являлся штурмбанфюрером СС и представителем внешней разведки СД в Ровно. В одном из разговоров фон Ортель сообщил, что ему оказана большая честь участвовать в «грандиозном деле, которое всколыхнет весь мир», и обещал привезти Майе персидский ковёр… Вечером 20 ноября 1943 года Майя сообщила Кузнецову, что фон Ортель покончил с собой в своём кабинете на Дойчештрассе. Хотя в книге «Тегеран, 1943. На конференции Большой тройки и в кулуарах» личный переводчик Сталина Валентин Бережков указывает, что фон Ортель присутствовал в Тегеране в качестве заместителя Отто Скорцени. Однако в результате своевременных действий группы Геворка Вартаняна «Лёгкая кавалерия» удалось ликвидировать тегеранскую резидентуру абвера, после чего посылать на верный провал основную группу во главе со Скорцени немцы так и не решились. Так что никакого «Длинного прыжка» не получилось.
Осенью 1943 года было организовано несколько покушений на Пауля Даргеля, постоянного заместителя Эриха Коха. 20 сентября Кузнецов по ошибке вместо Даргеля убил заместителя Эриха Коха по финансам Ганса Геля и его секретаря Винтера. 30 сентября он попытался убить Даргеля противотанковой гранатой. Даргель получил тяжёлые ранения и потерял обе ноги. После этого было принято решение организовать похищение командира соединения «восточных батальонов» (карателей) генерал-майора Макса фон Ильгена. Ильгена захватили вместе с Паулем Гранау — шофёром Эриха Коха — и расстреляли на одном из хуторов близ Ровно. 16 ноября 1943 года Кузнецов застрелил главу юридического отдела рейхскомиссариата Украина оберфюрера СА Альфреда Функа. Во Львове в январе 1944 года Николай Кузнецов уничтожил шефа правительства Галиции Отто Бауэра и начальника канцелярии правительства генерал-губернаторства доктора Генриха Шнайдера.
9 марта 1944 года, пробираясь к линии фронта, группа Кузнецова наткнулась на украинских националистов УПА. В ходе завязавшейся перестрелки его товарищи Каминский и Белов оказались убиты, а Николай Кузнецов подорвал себя гранатой. После бегства немцев во Львове была обнаружена телеграмма следующего содержания, направленная 2 апреля 1944 года в Берлин:
Совершенно секретно
Государственной важности
ТЕЛЕГРАММА-МОЛНИЯ
В Главное Управление Имперской безопасности для вручения «СС» группенфюреру и генерал-лейтенанту полиции Генриху Мюллеру
На очередной встрече 1.04.1944 года украинский делегат сообщил, что одно из подразделений УПА «Черногора» 2.03.1944 года задержало в лесу вблизи Белогородки в районе Вербы (Волынь) трех советско-русских шпионов. Судя по документам этих трех задержанных агентов, речь идет о группе, подчиняющейся непосредственно ГБ НКВД. УПА удостоверило личность трех арестованных, как следует ниже:
1. Руководитель группы Пауль Зиберт под кличкой Пух, имел фальшивые документы старшего лейтенанта германской армии, родился якобы в Кёнигсберге, на удостоверении была его фотокарточка. Он был одет в форму немецкого старшего лейтенанта.
2. Поляк Ян Каминский.
З. Стрелок Иван Власовец, под кличкой Белов, шофер Пуха.
Все арестованные советско-русские агенты имели фальшивые немецкие документы, богатый вспомогательный материал — карты, немецкие и польские газеты, среди них «Газета Львовська» и отчет об их агентурной деятельности на территории советско-русского фронта. Судя по этому отчету, составленному лично Пухом, им и его сообщниками в районе Львова были совершены террористические акты. После выполнения задания в Ровно Пух направился во Львов и получил квартиру у одного поляка. Затем Пуху удалось проникнуть на собрание, где было совещание высших представителей власти в Галиции под руководством губернатора доктора Вехтера.
Пух был намерен застрелить при этих обстоятельствах губернатора доктора Вехтера. Но из-за строгих предупредительных мероприятий гестапо этот план не удался, и вместо губернатора были убиты вице-губернатор доктор Бауэр и секретарь последнего доктор Шнайдер. Оба этих немецких государственных деятеля были застрелены недалеко от их частной квартиры. После совершенного акта Пух и его сообщники скрылись в районе Золочева. В этот период времени у Пуха было столкновение с гестапо, когда последнее пыталось проверить его автомашину. По этому случаю он также застрелил одного руководящего работника гестапо. Имеется подробное описание происшедшего. При другом контроле его автомашины Пух застрелил одного германского офицера и его адъютанта, а после этого бросил автомашину и вынужден был бежать в лес. В лесах ему пришлось вести бои с подразделениями УПА для того, чтобы добраться в Ровно и дальше по ту сторону советско-русского фронта с намерением лично сдать свои отчеты одному из руководителей советско-русской армии, который бы направил их дальше в Центр, в Москву. Что касается задержанного подразделениями УПА советско-русского агента Пуха и его сообщников, речь идет, несомненно, о советско-русском террористе Пауле Зиберте, который в Ровно похитил среди прочих генерала Ильгена, в Галицийском округе расстрелял подполковника авиации Петерса, одного старшего ефрейтора авиации, вице-губернатора, начальника управления доктора Бауэра и президиаль-шефа доктора Шнайдера, а также майора полевой жандармерии Кантера, которого мы тщательно искали. К утру от боевой группы Прюцмана поступило сообщение о том, что Пауль Зиберт и его оба сообщника были найдены на Волыни расстрелянными. Представитель ОУН обещал, что полиции безопасности будут сданы все материалы в копиях или даже оригиналах, если взамен этого полиция безопасности согласится освободить госпожу Лебедь с ребенком и ее родственниками. Следует ожидать, что если обещание об освобождении будет выполнено, то группа ОУН-Бандера будет направлять мне гораздо большее количество осведомительного материала.
Подписано: Начальник Полиции безопасности и СД по Галицкому округу доктор Витиска, «СС» оберштурмбанфюрер и старший советник управления
Встреча Колониста с секретарём посольства Словакии Г.-Л. Крно, агентом немецкой разведки. 1940 год. Оперативная фотосъёмка скрытой камерой
Помимо отряда «Победители», которым командовал Дмитрий Медведев и в котором базировался Николай Кузнецов, на Ровенщине и Волыни действовал отряд «Олимп» Виктора Карасёва, помощником по разведке у которого служил легендарный «майор Вихрь» — Алексей Ботян, которому в этом году исполнилось 100 лет. Я недавно спросил Алексея Николаевича, встречался ли он с Николаем Кузнецовым и что он знает о его гибели.
— Алексей Николаевич, вместе с вами в районе Ровно действовал отряд Дмитрия Медведева «Победители», и в его составе под видом немецкого офицера легендарный разведчик Николай Иванович Кузнецов. Вам приходилось встречаться с ним?
— Да, приходилось. Это было в конце 1943 года примерно в 30 км западнее Ровно. Немцы выяснили расположение отряда Медведева и готовили против него карательную операцию. Мы узнали об этом, и Карасёв решил помочь Медведеву. Мы пришли туда и расположились в 5-6 км от Медведева. А у нас было принято: как только мы меняем место, обязательно устраиваем баню. У нас по этому делу был специальный мужик. Потому что люди грязные — постирать бельё негде. Бывало, снимали его и держали над костром, чтобы не завшиветь. У меня вшей никогда не было. Ну, значит, пригласили мы Медведева в баню, а к нему из города как раз пришёл Кузнецов. Он приезжал в немецкой форме, его где-то встречали, переодевали, чтобы в отряде о нём никто не знал. Мы их в баню вместе и пригласили. Потом организовали стол, я добыл местный самогон. Задавали Кузнецову вопросы, особенно я. Он же безукоризненно владел немецким языком, имел немецкие документы на имя Пауля Зиберта, интенданта немецких частей. Внешне он был похож на немца — блондин такой. Он заходил в любое немецкое учреждение и докладывал, что выполняет задание немецкого командования. Так что прикрытие у него было очень хорошее. Я ещё подумал: «Вот бы мне так!». Убили его бандеровцы. В тех же местах действовал ещё Мирковский Евгений Иванович, тоже Герой Советского Союза, умный и честный мужик. Мы с ним потом дружили в Москве, я часто бывал у него дома на Фрунзенской. Его разведывательно-диверсионная группа «Ходоки» в июне 1943 года в Житомире взорвала здания центрального телеграфа, типографии и гебитскомиссариата. Сам гебитскомиссар был тяжело ранен, а его заместитель убит. Так вот Мирковский обвинял в смерти Кузнецова самого Медведева за то, что тот не дал ему хорошую охрану — их было всего трое, они попали в бандеровскую засаду и погибли. Мне Мирковский говорил: «Вся вина в смерти Кузнецова лежит на Медведеве». А Кузнецова надо было беречь — никто больше его не сделал.
— На Украине иногда говорят, что Кузнецов, мол, легенда, продукт пропаганды…
— Какая легенда — я его сам видел. В бане вместе были!
— Вы встречались во время войны с начальником 4-го Управления НКВД — легендарным Павлом Анатольевичем Судоплатовым?
— Первый раз в 1942 году. Он приехал на станцию, прощался с нами, наставления давал. Он сказал Карасёву: «Береги людей!». А я рядом стоял. Потом в 1944 году Судоплатов вручал мне офицерские погоны старшего лейтенанта госбезопасности. Ну и после войны встречались. И с ним, и с Эйтингоном, который меня чехом сделал. Это Хрущёв их потом засадил, негодяй. Какие толковые люди были! Сколько сделали для страны — ведь все партизанские отряды под ними были. И Берия, и Сталин — что ни говори, а они мобилизовали страну, отстояли её, не позволили уничтожить, а сколько было врагов: и внутри, и снаружи.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за исключительное мужество и храбрость при выполнении заданий командования Николая Кузнецова посмертно удостоили звания Героя Советского Союза. Представление подписал начальник 4-го Управления НКГБ СССР Павел Судоплатов.
Гениальный разведчик, полиглот, покоритель сердец и большой авантюрист, он лично уничтожил 11 нацистских генералов, но был убит бойцами УПА.
Лингвистический талант
Мальчик из деревни Зырянка с четырьмя сотнями жителей в совершенстве овладевает немецким языком благодаря высококвалифицированным преподавателям. Позднее Коля Кузнецов нахватается ненормативной лексики при знакомстве с лесником – немцем, бывшим солдатом австрийско-венгерской армии. Самостоятельно изучая эсперанто, он перевел на него любимое «Бородино», а учась в техникуме, перевёл на русский немецкую «Энциклопедию лесной науки», тогда же в совершенстве овладел польским, украинским и коми. Испанцы, служившие в лесах под Ровно в отряде Медведева, вдруг забеспокоились, доложили командиру: «Боец Грачёв понимает, когда мы говорим на родном». А это у Кузнецова открылось понимание незнакомого до того языка. Освоил шесть диалектов немецкого и, встречаясь где-нибудь за столиком с их офицером, моментально определял, откуда тот родом, и переходил на другой диалект.
Довоенные годы
Проучившись год в Тюменском сельскохозяйственном техникуме, Николай бросил учёбу из-за смерти отца и через год продолжил обучение в Талицком лесном техникуме. Позже работал помощником таксатора по устройству лесов местного назначения, где донес на коллег, занимавшихся приписками. Дважды был исключен из комсомола - по обвинению в «белогвардейско-кулацком происхождении» ещё в годы учебы и за донос на коллег, но уже с осуждением к году исправительных работ. С «Уралмашзавода» был уволен за прогулы. Биография Кузнецова не пестрила фактами, представлявшими его как благонадежного гражданина, но неизменная склонность к авантюризму, его любопытство и сверхактивность стали идеальными качествами для работы разведчиком. Молодого сибиряка с классической внешностью «арийца», который прекрасно владел немецким, заметило местное управление НКВД и в 1939 году направило в столицу на учёбу.
Дела сердечные
По словам одного из руководителей советской разведки, Николай Иванович был любовником большинства прим московского балета, притом «некоторых из них он в интересах дела делил с немецкими дипломатами». Еще в Кудымкаре Кузнецов женился на местной медсестре Елене Чугаевой, но, уезжая из Пермского края, расстался с женой через три месяца после заключения брака, так и не оформив развод. Любовь со светской львицей Ксаной в 1940-х не сложилась из-за настороженного отношения к немцам, ведь Николай уже был частью легенды и представился даме сердца как Рудольф Шмидт. Несмотря на обилие связей, этот роман остался самым главным в истории героя – уже в партизанском отряде Кузнецов просил Медведева: «Вот адрес, если погибну, обязательно расскажите обо мне правду Ксане». И Медведев, уже Герой Советского Союза, отыскал после войны в центре Москвы эту самую Ксану, выполнил волю Кузнецова.
Кузнецов и УПА
За последние десять лет в Украине появился целый ряд статей, стремившихся опорочить знаменитого разведчика. Суть предъявляемых ему обвинений одна и та же - боролся он не с немцами, а с украинскими повстанцами-оуновцами, членами УПА и тому подобными. Архивные материалы опровергают эти заявления. Например, уже упомянутое представление к званию Героя Советского Союза с приложенным к нему ходатайством перед Президиумом Верховного Совета СССР, подписанным начальником 4-го Управления НКГБ Павлом Судоплатовым. В обосновании награждения говорится о ликвидации Кузнецовым восьми высокопоставленных немецких военных чиновников, организации нелегальной резидентуры и ни слова о борьбе с какими бы то ни было украинскими самостийниками. Конечно, медведевцам, и в том числе Кузнецову, приходилось вести борьбу с отрядами украинских националистов, но лишь как с союзниками гитлеровского оккупационного режима и его спецслужб. От руки оуновцев и погиб выдающийся разведчик Николай Кузнецов.
Гибель
Немецкие патрули были осведомлены о розыске гаутмана в районах Западной Украины. В марте 1944 года бойцы УПА ворвались в дом села Боратин, служивший прибежищем Кузнецову и его соратникам – Ивану Белову и Яну Каминскому. Белова поразили штыком на входе. Некоторое время под охраной они ждали командира повстанцев, сотника Черногору. Он и опознал в «немце» исполнителя громких терактов против гитлеровских бонз. И тут Кузнецов взорвал гранату в комнате, заполненной бойцами УПА. Каминский предпринял попытку бежать, но его настигла пуля. Тела погрузили на конную повозку соседа Голубовича Спиридона Громьяка, вывезли за село и, раскопав снег, положили останки возле старого ручья, засыпав хворостом.
Посмертная слава
Через неделю после трагического столкновения, немцы, вошедшие в село, нашли останки солдата в форме вермахта и перезахоронили их. Местные жители впоследствии показали место перезахоронения сотрудникам львовского УКГБ М. Рубцов и Дзюба. Струтинский добился перезахоронения предполагаемых останков Кузнецова во Львове на Холме Славы 27 июля 1960 года. Память об одном из героев войны, потрясшей весь мир и принесшей освобождение от коричневой фашистской чумы, грязным потоком заливавшей Европу, останется в вехах истории. Прав был Николай Кузнецов, когда однажды, обсуждая у партизанского костра дела народных мстителей, сказал: «Если после войны мы будем рассказывать о том, что и как делали, этому едва ли поверят. Да я бы и сам, пожалуй, не поверил, если б не был участником этих дел».
Киногерой
Многие считают, что о судьбе Николая Кузнецова рассказывает знаменитая картина «Подвиг разведчика» режиссера Бориса Барнета. На самом деле, идея фильма возникла еще до начала работы героя под именем Рудольфа Шмидта. Сценарий киноленты многократно видоизменяли, некоторые факты действительно были повествованием событий его службы, например, эпизод с похищением Кюна писался с аналогичного похищения Кузнецовым генерала Ильгена. И всё же, большинство сюжетов картины были основаны на собирательном образе героев войны, в фильме нашли отражение факты из биографий других разведчиков. Впоследствии на Свердловской киностудии было поставлено два художественных фильма непосредственно о Николае Кузнецове: "Сильные духом" (в 1967 г.) и "Отряд специального назначения" (в 1987 г.), но такую популярность, как "Подвиг разведчика", они не приобрели.
В истории мировой разведки мало кто может сравниться по степени ущерба, нанесенного врагу, с человеком-легендой, каким был разведчик Николай Кузнецов. Его биография без каких-либо прикрас — это готовый сценарий к шпионской картине, рядом с которой Бондиана выглядит блекло и примитивно. Однако после гибели героя появилось множество книг и статей, в которых в качестве достоверной информации преподносились домыслы авторов и их личный и не всегда объективный взгляд на то, кем был Николай Кузнецов (разведчик).
Биография: детство
В начале 1944 года Кузнецов со своей группой действовал на территории Львовского дистрикта и ликвидировал нескольких важных чиновников.
Гибель
Кузнецов Николай Иванович — разведчик, все обстоятельства гибели которого до сих пор не расскрыты. Доподлинно известно, что весной 1944 года у немецких патрулей в Западной Украине уже были ориентировки с его описанием. Узнав об этом, Кузнецов решил выйти за линию фронта.
Недалеко от зоны боев в селе Боратин группа Кузнецова натолкнулась на отряд бойцов УПА. Бандеровцы узнали разведчиков, хотя те были в немецкой форме и решили брать их живыми. Разведчик Николай Кузнецов (фото см. в обзоре) отказался сдаться и был убит. Существует также версия о том, что он подорвал себя гранатой.
После смерти
5 ноября 1944 года за храбрость и исключительное мужество Н. И. Кузнецова посмертно удостоили звания Героя Советского Союза. Его могила долгое время оставалась неизвестной. Она была обнаружена в 1959 году в урочище Кутыки. Останки героя перезахороники во Львове, на Холме Славы.
Теперь вам известна биография разведчика Николая Кузнецова, который героически погиб в борьбе за освобождение Украины от фашистских захватчиков.
