План
Введение
1 Предыстория
2 Первый этап (1236-1237)
3 Второй этап (1237-1238)
4 Третий этап (1238-1239)
5 Четвёртый этап (1239-1240)
6 Пятый этап (1240-1242)
6.1 Действия северного корпуса
6.2 Действия южного корпуса
6.3 Возвращение на восток
9 Библиография
9.1 Источники
Введение
Западный поход монголов (Кипчакский поход ) - поход войск Монгольской империи в Восточную Европу в 1236-1242 гг. во главе с чингизидом Батыем и военачальником Субэдэем.
1. Предыстория
Впервые задача покорения кипчаков, а также задача дойти до города Киева, была поставлена Субэдэю ещё Чингиз-ханом в 1221 году:
После победы в битве на реке Калке (над Ми-чи-сы-лао, то есть Мстиславами) монголы отказались от плана похода на Киев и потерпели поражение от волжских булгар по пути на восток в 1224 году.
Чингисхан передал в управление своему сыну Джучи «страну кипчаков » (половцев) и поручил ему заботиться о расширении владений, в том числе за счёт русских земель. После смерти Джучи в 1227 году земли его улуса переходят к его сыну - Батыю. Великим ханом стал сын Чингисхана Угэдэй. Персидский историк Рашид ад-Дин пишет, что Угэдэй «во исполнение указа, данного Чингисханом на имя Джучи, поручил завоевание Северных стран членам его дома ».
В 1228-1229 годах, взойдя на престол, Угэдэй направляет два 30-тысячных корпуса на запад (одновременно монгольские войска действуют и на других фронтах). Один, во главе с Чормаганом, южнее Каспийского моря против последнего хорезм-шаха Джелал ад-Дина (потерпел поражение и погиб в 1231 году), в Хорасан и Ирак. Другой, во главе с Субэдэем и Кокошаем, севернее Каспийского моря против кипчаков и волжских булгар, которые терпят поражение в битве на реке Яик уже в 1229 году (а в 1232 году Придоша Татарове и зимоваша не дошедше Великого града Болгарьскаго ).
«Сокровенное сказание» применительно уже к периоду 1228-1229 сообщает о том, что Угэдэй
Однако, в 1231-1234 годах монголы вели вторую войну с Цзинь, и движение на запад соединённых сил всех улусов начинается непосредственно после решения курултая 1235 года.
Аналогично (30-40 тыс.чел.) оценивает численность монгольского войска Гумилёв Л. Н.. В современной исторической литературе господствующей является другая оценка общей численности монгольского войска в западном походе: 120-140 тыс.воинов, 150 тыс. воинов
Первоначально Угэдэй сам планировал возглавить кипчакский поход, но Мунке отговорил его. Кроме Батыя, в походе участвовали следующие чингизиды: сыновья Джучи Орда-Ежен, Шибан, Тангкут и Берке, внук Чагатая Бури и сын Чагатая Байдар, сыновья Угэдэя Гуюк и Кадан, сыновья Толуя Мункэ и Бучек, сын Чингисхана Кюльхан, внук брата Чингисхана Аргасун.
Первый этап (1236-1237)
Войска, посланные в помощь Джучидам, выступили в поход весной 1236 года и осенью в пределах Волжской Булгарии соединились с Батыем. Пеплом разлетелись города Булгар, Биляр, Кернек, Жукотин, Сувар.
Булгарские беженцы были приняты Юрием Всеволодовичем Владимирским и расселены по волжским городам. Рашид-Ад-Дин относит окружение и разгром лагеря «буларов» Батыем и Шибаном у большой реки к событиям в Волжской Булгарии, на этом основана версия о самостоятельном покорении Булгарии Джучидами и движении корпуса Мунке уже в 1236 году более южным маршрутом, по половецким степям. У Джувейни «келары и башгирды, многочисленный народ христианского исповедания, который, говорят, живет рядом с франками» противостояли монголам после монгольского нашествия на Русь, предположительно речь идёт о битве на реке Шайо в Венгрии весной 1241 года.
После разгрома Булгарии, весной и летом 1237 года, войска во главе с Батыем, Ордой, Берке, Гуюком, Каданом, Бури и Кульканом вторглись в земли буртасов и мордвы. Венгерский монах-миссионер, доминиканец Юлиан, проповедовавший в половецких степях, пишет об одном из князей «мордуканов » (мордвы), который, «выступив в тот же день…, со всем своим народом и семьёй… подчинился татарам ». В анналах Уэйверлейского монастыря под 1239 годом содержится «Послание венгерского епископа епископу парижскому о татарах», где говорится: «… На пути впереди них (татар) идут некие племена, именуемые морданами, которые без разбору уничтожают людей, которых повстречают» . О первом пополнении монгольского войска за счёт побеждённых половцев и поволжских народов перед походом на Северо-Восточную Русь также сообщает Фома Сплитский.
Мунке и Бучек двинулись из Булгарии на юг по половецким степям двумя берегами Волги. Половецкий хан Котян Сутоевич вместе с 40 тысячами своего народа ушёл в Венгрию. Рашид ад-Дин пишет о взятом в плен летом 1237 года (летом 1238 года, по версии Р. П. Храпачевского) руководителе половецкого сопротивления, захваченном на одном из волжских островов: «Бачман умолял, чтобы Менгу-каан [сам] своею благословенною рукою довел его дело до конца; он [Менгу-каан] дал указание, чтобы его брат Бучек разрубил Бачмана надвое» и говорит о первом столкновении с аланами - северокавказским народом.
Второй этап (1237-1238)
Юлиан сообщает о том, что осенью 1237 года всё монгольское войско было разделено на четыре части, три из которых готовились к вторжению на Русь зимой: «Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что всё войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль (Волги) на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Oveheruch , также княжества русских. Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и болгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замёрзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну Русских».
По Рашид-Ад-Дину (и китайской «Истории монголов»), Мунке участвовал в походе на Северо-Восточную Русь. Он называет его более поздним «каан» и рассказывает о том, как он «лично совершал богатырские подвиги, пока не разбил их [русских]». О том, какое значение придавали чингизиды покорению русских, свидетельствует монолог Угэдэя в адрес Гуюка, недовольного Батыевым руководством.
После поражения войск Рязанского княжества монголы взяли Рязань 21 декабря 1237 года, после битвы у Коломны с соединёнными силами Северо-Восточной Руси в первых числах января 1238 года, в котором погиб сын Чингисхана Кюльхан, пала Коломна. Затем монгольское войско было настигнуто отрядом вернувшегося из Чернигова Евпатия Коловрата. Наиболее упорное сопротивление монголам оказали Москва (взята 20 января), Владимир (7 февраля), Переславль-Залесский, Тверь, Торжок (5 марта), Козельск (начало мая 1238 года). В начале марта 1238 года второстепенные силы монголов благодаря фактору неожиданности смогли уничтожить на стоянке соединённое русское войско и убить великого князя Юрия Всеволодовича Владимирского в битве на Сити. Не был достигнут Великий Новгород, крупнейший город северной части Волжского торгового пути.
Третий этап (1238-1239)
Возможно, летом 1238 года (а не летом 1237 года) произошло подавление Мунке и Бучеком половецкого восстания и победа над аланами. Следующим действием южного корпуса Мунке (вместе с Каданом) была победа над черкесами (западными соседями аланов) и убийство их правителя в конце 1238 года.
На рубеже 1238-1239 годов в Поволжье началось восстание волжских булгар и мордвы. Рашид-Ад-Дин пишет о булгарах:
Произошло новое вторжение на земли Северо-Восточной Руси (разорены окрестности Нижнего Новгорода, Городец, Гороховец, Муром, вторично Рязань).
Берке, посланный на запад против половцев, пленил трёх половецких военачальников и 3 марта 1239 года взял Переяславль-Южный - владение владимирских князей, которое при поездке Даниила Галицкого к Батыю в 1245 году находилось под непосредственной властью Золотой Орды. Предположительно, в таком же положении оказалось до 1252 года Рязанское княжество, пока туда не был отпущен раненый и пленённый в декабре 1237 года единственный (см. Ингвар Ингваревич) выживший из рязанских князей во время нашествия, Олег Ингваревич Красный.
Четвёртый этап (1239-1240)
Осенью 1239 года монголы направили удар на владения Михаила Всеволодовича Черниговского и Киевского. Чернигов был осаждён монголами 18 октября 1239 года и взят с применением мощной осадной техники. Во время осады на помощь городу подошло войско во главе с Мстиславом Глебовичем, двоюродным братом Михаила, но потерпело поражение. После падения Чернигова монголы не пошли на север - археологические исследования показали, что Любеч (на севере) был не тронут, зато были разграблены и разорены земли и города вдоль Десны и Сейма, в том числе Путивль, Глухов, Вырь и Рыльск. По одной из версий, походом на Черниговское княжество руководил Мунке.
В конце 1239 года войска Гуюка, Мунке, Бури, и Кадана развернули наступление на город Минкас (М.к.с., Ме-це-сы). Согласно Рашида-ад-Дина осада города продолжалась один месяц 15 дней. По Джувейни, город был богатым и многонаселённым, его окрестности покрыты болотами и густым лесом, он был взят чингизидами сообща за несколько дней и стал крайней точкой продвижения войск монголов на Руси. Китайская «Юань-ши» называет Ме-це-сы аланским городом и уточняет, что осада началась в конце ноября-начале декабря 1239 года и продолжалась 3 месяца.
Отряды Шибана, Бучека и Бури (он упоминается при осаде Минкаса) 26 декабря 1239 года взяли Сурож в Крыму.
Мунке подходил к Днепру напротив Киева (Р. П. Храпачевский, сторонник версии об осаде Мунке Минкаса на Северном Кавказе, датирует это событие зимы 6748 г. не ранее чем февралём-мартом 1240 года и называет рекогносцировкой), направил в город посольство с требованием о сдаче, но посольство было уничтожено киевлянами. Михаил Всеволодович (вместе с Мстиславом Глебовичем) уехал в Венгрию, пытаясь сосватать дочь венгерского короля Белы IV Анну за своего сына Ростислава (неудачно), затем в Польшу к Конраду Мазовецкому.
Вторжение монголов в Европу основывалось на разрушении российских княжеств, таких как Киев и Владимир, под руководством Субэдэя. После завоеваний в России монголы вторглись в Королевство Венгрии и Польшу, раздробленную после вторжения Батыя, внука Чингисхана.
Причины вторжения
Историки с 13-го века спорят о том, имели ли военные кампании монголов в Восточной Европе макроисторическую важность. Большинство военных историков полагает, что изначально монголы просто хотели напугать западные державы, чтобы те не вмешивались в дела их народа на Востоке, в частности, в России.
Но свидетельства доказывают, что Батый был особенно заинтересован в укреплении западных границ своих русских завоеваний, и только после быстрого уничтожения венгерской и польской армий он начал думать о покорении Западной Европы.
Монгольские хроники указывают, что Субэдэй планировал полное покорение оставшихся европейских держав и начал с зимней атаки на Австрию и другие государства Священной Римской Империи, но затем был вынужден вернуться в Монголию после смерти Угэдэя.
Для монголов вторжение в Европу стало третьим театром военных действий после Ближнего Востока и Империи Сун. Монгольские набеги на Европу помогли привлечь внимание мира к землям за пределами Европы, особенно к Китаю, который во времена Монгольской империи стал еще более открытым для торговли, пока был хорошо защищен.
В середине XIII века, когда также покорился монголам, появилась некоторая возможность – хоть так и не реализованная – христианско-монгольского союза против Ислама. В какой-то степени и вторжение монголов в Европу стали эдаким мостом между различными культурными мирами.
Пересечение европейской границы
Монголы вторглись в Центральную Европу тремя армиями. Одна из них одержала победу над союзом, состоявшим из вооруженных сил раздробленной Польши и членов различных христианских орденов во главе с Генрихом II Набожным, князем Силезии в Легнице.
Вторая армия пересекла Карпатские горы, а третья пошла по Дунаю. Армии перегруппировались и вторглись в Венгрию в 1241 году, разбив венгерскую армию в Битве на реке Шайо 11 апреля 1241 года. В результате разрушительного вторжения монголов погибла почти половина населения Венгрии.
Армии подчистили равнины Венгрии в течение лета, а весной 1242 года возобновили свое движение и расширили свой контроль, захватив Австрию и Далмацию, а также вторгнувшись в Моравию. Затем Великий Хан умер, и его чингизиды (прямые потомки а) вернулись в Монголию, чтобы выбрать нового Хана.
Вторжение в Польшу
Разграбив Киев, Батый отправил небольшую группу монголов в Польшу. Одна их часть уничтожила Люблин и разгромила слабую польскую армию. Однако другие группы столкнулись со сложностями у польской границы, в городе Галич.
Хотя это была не основная монгольская сила. Вторжение в Польшу и Венгрию не были разведкой, это была месть за убийство монгольских послов и повод разбогатеть. В Моравском городе Оломоуц монголы понесли серьезные потери: «общеевропейская армия» превосходила их числом, да и территория была неудобной для использования конных войск.
Затем татары дошли до Поланца на реке Ганьча, где разбили лагерь. Там на них напал воевода с оставшимися рыцарскими войсками Краковии, которые хоть и были малочисленны, все же решили сражаться.
Неожиданность дала полякам первое преимущество, и им удалось убить многих монгольских солдат. Но когда монголы осознали реальную численную силу поляков, они перегруппировались, прорвались в польские ряды и разбили их.
Во время боя многие польские военнопленные сумели сбежать и спрятаться в соседних лесах; воодушевившись первоначальным успехом, польские рыцари отправились на поиски добычи, и эта алчность привела их к поражению. Несмотря на победу, монголы ужаснулись своим потерям и решили отступить, испугавшись, что свежие силы могут напасть на них.
До Сецехува монгольская армия дошла без особого ущерба для окрестных земель; пару дней они прятались в густом лесу, чтобы сбросить возможный хвост. Но стоило только разведчикам сообщить полководцам, что погони нет, как они вернулись к Рутении, где пополнили свои ряды свежими солдатами, и вернулись в Польшу, чтобы отомстить за поражение.
План нападения на Европу разрабатывал и реализовывал Субэдэй, который своими победами в этом регионе обрел, пожалуй, самую долгую славу. Разграбив различные княжества Руси, он отправил своих шпионов в Польшу, Венгрию и даже в Австрию, готовя атаку в самое сердце Европы.
Имея четкое представление о европейских государствах, он сумел спланировать гениальную атаку, которую проводил Батый и еще двое чингизидов. Батый – сын Джучи – был общепризнанным лидером, но Субэдэй был полководцем и, таким образом, присутствовал как в северной, так и в южной военной кампании по завоеванию княжеств Руси.
Он также командовал центральной армией, которая пошла против Венгрии. Пока северная армия Кадана выигрывала Битву при Легнице, а армия Гуюка триумфально шла по Трансильвании, Субудэй спокойно ждал их на равнине Альфёльд. Затем воссоединившаяся армия пошла к реке Шайо, где громогласно разбила войска венгерского короля Бела IV в Битве на реке Шайо. Субудэй стал главным «мозгом» этой операции, которая в итоге стала одной из его величайших побед.
Вторжение в Венгрию
В 1241 году Венгрия была похожа на любое другое враждебное королевство Европы. Хотя на троне по-прежнему восседали преемники Арпада, авторитет и власть короля сильно ослабли.
Богатые феодалы все меньше внимания уделяли безопасности всего королевства, и все чаще враждовали между собой. Золотая булла 1222 года позволила дворянству ограничить власть монарха, сделав короля, по сути, лишь первым среди равных.
Бела IV пытался восстановить былую власть королей, но не преуспел. Таким образом, когда монголы начали расширять свое влияние в Европе, Венгрия жила в состоянии враждебной анархии.
Впервые о монгольской угрозе венгры узнали в 1229 году, когда король Андраш предоставил политическое убежище бежавшим русским боярам. После миграции по Среднедунайской низменности некоторые венгры остались жить на берегах верхнего русла Волги.
В 1237 году монах-доминиканец Юлиан Венгерский отправился туда, чтобы вернуть венгров. Вернулся он к королю Бела с письмом от Батыя. В этом письме Батый призывал венгерского короля к безоговорочной капитуляции или познать полное разрушение. Бела не ответил. До Венгрии дошли еще два монгольских послания: первое в 1239 году – от разгромленных половцев, которые просили убежища в Венгрии (и получили его), а второе – в феврале 1241 года, от понесших поражение польских князей.
Только тогда король Бела призвал своих дворян объединить силы для обороны страны. Также он обратился за помощью к папству и другим западноевропейским правителям. Поддержка пришла в виде небольшого рыцарского войска под руководством Фридриха, князя Австрийского, но их было слишком мало, чтобы как-то повлиять на исход битвы.
Большая часть венгерского дворянства попросту не верила в серьезность монгольской опасности. Некоторые даже надеялись, что поражение королевской армии вынудил Белу оставить свои попытки централизовать власть, и таким образом укрепит власть дворянства.
Несмотря на то, что опасность со стороны монголов была вполне серьезна и реальна, Венгрия была не готова к ней – люди, которые несколько поколений не знали страха перед вторжениями кочевников, считали это невозможным.
Основное население страны состояло уже не из солдат. Лишь богатые представители знати обучались военному искусству, да и то только бронекавалерийскому. Они давно забыли тактику легкой кавалерии, которой славились их предки, а ведь именно ее придерживались монголы.
Венгерская армия (около 60 000 накануне Битвы на реке Шайо) состояла, в основном, из отдельных рыцарей без каких-либо тактических знаний, дисциплины или талантливых и опытных командиров. Помимо того, что венгерская армия не разбиралась в военном стиле кочевников, король Бела также принял в своей стране половецкого хана Котяна и его сторонников.
Вскоре в Венгрии начали ходить слухи, что половцы были шпионами монголов. С другой стороны, сам Батый оправдывал свое вторжение в Венгрию как раз потому, что король Бела предоставил убежище половцам, которых в Монгольской империи считали мятежниками и предателями.
Если это правда, то король Бела пошел на неоправданный риск, который нанес непоправимый ущерб его планам. Когда некоторые разгоряченные венгерские дворяне напали на лагерь половцев и убили их предводителя, бежали на юг, по пути грабя и убивая ничего не подозревающих венгров. Вскоре после этого австрийские войска вернулись в Австрию. Венгры остались одни.
Прибыв на реку Горнад, венгерская армия разбила лагерь 10 апреля 1241 года. Монголы атаковали уже ночью. Вскоре стало понятно, что венгры проигрывают. Король бежал с помощью своего верного и отважного дружинника, но остальные солдаты либо были перебиты безжалостными монголами, либо утонули в реке во время побега.
Теперь монголы уверенно покоряли Альфёльд, а также северную часть Карпат и Трансильванию. Если встречали сопротивление – беспощадно убивали всех. Если венгры не сопротивлялись, мужчин заставляли служить в монгольской армии, а женщин и детей либо убивали, либо забирали с собой.
Десятки тысяч сумели избежать смерти или рабства, укрывшись за стенами малочисленных крепостей или в густых лесах и болотах. Монголы же, вместо того чтобы оставить уже покоренные и беспомощные народы и продолжать продвигаться через Паннонию дальше в Западную Европу, целое лето и осень провели за укреплением и «наведением порядка» на оккупированных ими территориях.
Затем зимой, вопреки традиционной стратегии кочевнических армий, которые обычно начинали военную кампанию весной, они перешли Дунай и продолжили завоевывать земли, в том числе Паннонию. В итоге они дошли до австрийских границ и адриатических берегов Далмации.
Весной 1242 года в возрасте пятидесяти шести лет умер Угэдэй. Батый был одним из главных претендентов на трон, поэтому вместе со своими армиями сразу же вернулся в Азию (перед уходом Батый приказал казнить всех военнопленных), оставив всю Восточную Европу в разорении и руинах. Но Западная Европа осталась невредимой.
Некоторые венгерские историки утверждают, что именно долгое сопротивление Венгрии монголам спасло Западную Европу от катастрофы. Другие историки опровергают это предположение, утверждая, что Западную Европу спасла неожиданная кончина Угэдэя, а не борьба венгров.
Многие историки часто спорят о том, смогли бы и вообще захотели бы монголы продолжать свое вторжение в Европу к западу от Альфёльда, ведь это было неудобно и невыгодно с точки зрения растраты военных сил.
Монгольское вторжение научило венгров одному: несмотря на то, что монголы уничтожили сельскую местность, крепости и укрепленные города выстояли. Чтобы улучшить свою оборону в будущем, им нужно было строить крепости не только на границах, но и внутри страны. В последующие десятилетия XIII века и весь XIV век короли предоставляли все больше и больше земли дворянству при условии, что те будут строить на ней крепостные сооружения и оборонять свои земли.
Конец вторжения
Некоторые историки считают, что Европа выстояла только потому, что монголы не захотели сражаться в более густонаселенных немецких княжествах, где влажный климат был им обузой.
Территория Западной Европы с обилием лесов и замков, а также хорошими возможностями для контратак тяжелых кавалерийских войск сделала этот регион серьезным противником.
Кроме того, несмотря на степные тактики аваров и ранних венгров, оба народа были покорены западными государствами в IX и X веке. Многие важные замки и города Венгрии также сумели противостоять сокрушительной и кровавой тактике осады монголов.
Однако ответ на вопрос, почему Батый остановился после реки Шайо, скорее всего, намного проще – он и не собирался продвигаться дальше. Он закрепил покорение Руси на десять следующих поколений, и когда Великий Хан умер, он спешно вернулся в Монголию, чтобы заявить свои права на власть, и это покончило с планами расширения на запад.
Одновременно с ним вернулся домой и Субэдэй, и его монгольские армии остались без духовного лидера и главного стратега. смог возобновить свои планы покорения «Великого моря» (Атлантического океана) только в 1255 году, когда смута после смерти Угэдэя, наконец, улеглась, и Мунке был избран новым Великим Ханом.
Западная Европа виделась лакомым куском еще при Чингисхане, однако организован был поход только при его наследнике Угэдэе, который снарядил в дерзкое военное предприятие двух талантливых военачальников — внука Чингисхана, Батыя, и полководца Субэдэя. Последовательно подчинив своей власти сначала половцев, а потом и разрозненные княжества средневековой Руси, после разгрома Киева Батый со своим войском отправился в поход на запад, захватив по дороге крупные города Галич и Перемышль.
Поход в Европу осуществлял завоеватель Руси хан Батый
Дальнейшей задачей монголов должен был стать захват Венгрии, на территории которой было много пастбищ и припасов для многочисленной армии. Еще одной причиной выбора именно этого направления стал тот факт, что именно в Венгрию бежали остатки войска половецкого хана Котяна, чудом спасшегося после сражения на реке Калке в 1223 году. На захват Венгрии было брошено 30-тысячное войско, сумевшее беспрепятственно пройти территорию Польши, одержав в 1241 году стратегическую победу в битве у силезского городка Легница над объединенным польско-немецким войском князя Великой Польши Генриха II Благочестивого.
Источник: mirror7.ru
Уже спустя некоторое время Батый и Субэдэй, перейдя Карпаты, вторглись в Молдавию и Валахию. Грамотно экономя силы своего войска и создавая многочисленные резервные отряды, в конце весны монголам удалось одержать победу над войсками венгерского короля Белы IV, объединившегося со своим братом, принцем Хорватии Коломаном. После битвы на реке Шайо территория Венгрии фактически оказалась беззащитной перед многочисленным татаро-монгольским войском. Однако, король Бела IV сумел покинуть страну и обратился за помощью к австрийскому правителю Фридриху II Воителю, который согласился вступить в бой с монголами в обмен на распоряжение уцелевшей венгерской казной.
Причиной нашествия монголов в Европу могла быть месть половецкому хану
Расчетливый стратег Батый не решился вступить в открытое противоборство с объединенным войском Австрии и нескольких княжеств Священной Римской империи. Именно этим психологическим обстоятельством некоторые историки объясняют отступление татаро-монголов из Западной Европы. Существует также предположение, что европейские государства спасла от разорения внезапная кончина монгольского хана Угэдэя и предстоящий курултай для решения дальнейшей судьбы огромной империи. Так, в начале 1242 года армия Батыя пополнив запасы продовольствия вторглась в пределы Сербии и Болгарии, а оттуда возвратилась на юг степной Руси.
Источник: mirror7.ru
Историки до сих пор спорят о причинах такого внезапного отступления татаро-монгольского войска. Как уже говорилось выше, одной из причин могло стать желание Батыя участвовать в выборах великого хана. Однако, вернувшись на покоренные территории, Батый так и не добрался до монгольской столицы, оставшись в пределах своей независимой вотчины — улуса.
Резкое изменение климата стало причиной отступления монголов
Среди других причин оставления пределов Европы историки из архивных материалов назвали еще одно объяснение — резко поменявшиеся климатические условия. Во главе татаро-монгольского войска были мудрые и опытные полководцы, которые всегда учитывали погодный фактор. Возможно, именно благодаря этому первичное продвижение монголов по территории Польши и Венгрии было столь успешным. Начав свой стремительный поход весной 1241 года, многочисленное конное войско Батыя и Субэдэя быстро восстановило силы после переправки отрядов из разоренной Руси, сумев обеспечить себе обильное продовольствие. Однако, уже осенью 1242 года неожиданно наступила снежная зима, которая сильно затруднила дальнейшее продвижение войска. Если сначала по замерзшей реке Дунай армия смогла перебраться на другой берег и осадить крепости Белы IV, то уже ранней весной с оттепелью войско Батыя осеклось при взятии города Секешфехервара. Местность сильно заболотилась из-за быстро растаявшего льда, и тяжелое конное войско застряло в своем продвижении и было вынуждено отступить от города Трогира.
December 3rd, 2016 , 08:00 pm
Пока одни пытаются доказать, что завоевания Чингисхана не было, а Батый - это переодетый Александр Невский, другие пишут исследования об этом, исходя из исторических источников.
Вот, например, текст, описывающий поход Батыя в Венгрию.
Вторжение армий Батыя в Венгрию началось в марте 1241 года. Татары легко преодолели так называемые Русские ворота - Верецкий перевал в Карпатах, разделявший Венгрию и Русь. «У них было сорок тысяч воинов, вооружённых секирами, которые шли впереди войска, валя лес, прокладывая дороги и устраняя с пути все препятствия, - рассказывает архидиакон Фома Сплитский. - Поэтому они преодолели завалы, сооружённые по приказу короля, с такой лёгкостью, как если бы они были возведены не из груды мощных елей и дубов, а сложены из тонких соломинок; в короткое время они были раскиданы и сожжены, так что пройти их не представляло никакого труда. Когда же они встретились с первыми жителями страны, то поначалу не выказали всей своей свирепой жестокости и, разъезжая по деревням и забирая добычу, не устраивали больших избиений».
Но то было лишь начало. Татарские войска наступали на Венгрию с нескольких направлений. Сын Угедея Кадан (особо проявивший себя в ходе этой кампании) и внук Чагадая Бури двигались из Галиции, южнее основных сил Батыя. Пройдя в течение трёх дней лесами «между Русью и Куманией», они захватили королевскую резиденцию Родну, населённую главным образом немцами-рудокопами, добывавшими здесь серебро, причём 600 немцев во главе с графом Аристальдом, «более искусные, нежели другие воины», присоединились к их войску (впоследствии они будут переселены Бури в город Талас [См. поправку в комментариях по поводу названия города], ныне Джамбул, в Казахстане). Двигаясь дальше через ущелья и стремнины, татары неожиданно подступили к крупному епископскому городу Вараду (ныне Орадя, в Румынии). Диаконом здесь служил итальянец Рогерий, впоследствии епископ Сплитский и Салонский, автор «Жалобной песни» о разорении Венгерской земли - одного из основных наших источников по истории венгерской войны. «Татары… быстро овладев городом и спалив большую его часть, в конце концов ничего не оставили вне стен крепости и, захватив добычу, убивали молодых и старых мужчин и женщин на площадях, в домах и в полях, - писал Рогерий (сам он тогда спрятался от татар в лесу, но впоследствии всё-таки попал к ним в плен). - …Совершив всё это, татары неожиданно отошли, забрав с собой всю добычу». Другой монгольский полководец, Бахату, переправился через реку Серет ещё южнее, в Молдавии; «одолев людей, собравшихся для битвы, татары начали полностью занимать эту землю». Что же касается самого Батыя, то он, как уже было сказано, действовал на центральном направлении. «Главный господин Бату, после того как он перешёл ворота (Верецкий перевал. - А. К.), начал сжигать деревни, и меч его не щадил ни пола, ни возраста».
Как всегда, в составе татарских армий действовали отряды из покорённых ранее земель. Современники, с ужасом описывая происходящее, называли прежде всего куманов - половцев, а также другие соседние народы. Татары, «объединившись с кровожадным народом команов, со страшной жестокостью разорили страну», - сообщал автор Кёльнской хроники; «бóльшая часть этого гнусного народа с войском, состоящим из всех, к нему примкнувших, опустошают Венгрию с неслыханной жестокостью», - писал своему тестю, герцогу Брабантскому, граф Генрих Тюрингский. Особой свирепостью отличались отряды мордвы, действовавшие (как и в Польше) в авангарде монгольских войск. «Впереди них идут некие племена, именуемые морданами, и они уничтожают всех людей без разбора, - доносил некий венгерский епископ парижскому епископу Вильгельму (Гильому) III. - Ни один из них не осмеливается надеть обувь на ноги свои, пока не убьёт человека… Без колебания они разорили все земли и разрушили всё, что ни попадалось…» «…Численность их день ото дня возрастает, - сообщал о татарах некий брат-францисканец из Кёльна, - …мирных людей, которых побеждают и подчиняют себе как союзников, а именно великое множество язычников, еретиков и лжехристиан, [они] превращают в своих воинов». Под «еретиками» и «лжехристианами» латинские авторы-монахи могли иметь в виду и христиан греческого обряда, то есть православных, прежде всего, вероятно, алан и русских. Впрочем, об участии русских отрядов в войне в Венгрии мы можем говорить вполне определённо. Собственно, и Галицко-Волынская летопись недвусмысленно даёт понять, что поход в эту страну состоялся не без участия русских воевод (вспомним киевского тысяцкого Дмитра). «Рутенов» (русских) упоминает в составе монгольского войска и хорватский хронист Фома Сплитский, современник и очевидец нашествия татар: один из этих «рутенов» перебежал к венграм накануне решающей битвы.
Уже в начале апреля силы монголов были готовы соединиться. Их передовые отряды, как это случалось во всех кампаниях, действовали против главных сил противника, сосредоточенных в то время у города Пешта (части нынешнего Будапешта, столицы Венгрии). Татары «выслали вперёд конный отряд, который, приблизившись к лагерю венгров и дразня их частыми вылазками, подстрекал к бою, желая испытать, хватит ли у венгров духа драться с ними», - писал Фома Сплитский. Король Бела, считая, что численно его войска превосходят врага, отдал приказ выдвинуться вперёд. Как и следовало ожидать, татары немедленно отступили; венгры начали преследование и вскоре достигли реки Шайо (или Соло; русские летописцы называли её рекой Солоной), правого притока Тисы, где встретились с основными силами татар. Те расположились на противоположном берегу реки, но так, что «венграм они были видны не полностью, а только частью». Венгры всё же сильно опасались их. «Видя, что вражеские отряды ушли за реку, - продолжает Фома, - [они] встали лагерем перед рекой… Король распорядился поставить палатки не далеко друг от друга, но как можно теснее. Расставив таким образом повозки и щиты по кругу наподобие лагерных укреплений, все они разместились словно в очень тесном загоне, как бы прикрывая себя со всех сторон повозками и щитами. И палатки оказались нагромождены, а их верёвки были настолько переплетены и перевиты, что совершенно опутали всю дорогу, так что передвигаться по лагерю стало невозможно, и все они были как будто связаны. Венгры полагали, что находятся в укреплённом месте, однако оно явилось главной причиной их поражения».
Здесь, на берегу Шайо, у местечка Мохи, и произошла битва, решившая судьбу Венгрии. Состоялась она 11 апреля 1241 года - всего через два дня после столь же судьбоносной битвы при Легнице, в которой были разбиты силы польского князя Генриха. Согласованность действий отдельных монгольских отрядов поражает! Всего за три дня они разбили армии сильнейших правителей Центральной Европы и покорили два могучих и прежде процветавших государства!
Битва при Шайо отличалась крайней ожесточённостью, и успех отнюдь не сразу пришёл на сторону монголов. В битве принимали участие все главные предводители монгольского войска, находившиеся тогда в Венгрии, - сам Батый, его первые полководцы Субедей и Буралдай, царевичи Кадан, Шибан и другие. Для нас же сражение при Шайо представляет особый интерес, поскольку именно тогда - единственный раз за время всего Западного похода! - в источниках нашли отражение и личное участие Батыя в военных действиях, и его роль в достижении победы. Исследователям, восстанавливающим ход сражения, вообще повезло. Подробный рассказ о нём сохранился в различных и совершенно не связанных между собой источниках - как западных, латинских, так и восточных - персидских и китайских. Рассказы эти хорошо дополняют друг друга, позволяя увидеть ключевые моменты битвы глазами как самих венгров, так и их противников татар. (Это тоже единственный в своём роде случай в истории Западного похода.) Причём в описании многих деталей источники единодушны: все они сходятся в том, что первоначально перевес сил оказался на стороне короля Белы; что ключевым моментом битвы стало сражение за мост через реку; что, наконец, личное вмешательство в события Батыя существенно повлияло на их ход. Однако общая картина происходившего восстанавливается с трудом - и только благодаря скрупулёзному сличению источников, их «наложению» друг на друга. Особенно трудно поддаются истолкованию действия Батыя. Поговорим о них более подробно, тем более что возможность взглянуть на него непосредственно в боевой обстановке предоставляется нам в первый и последний раз.
По свидетельству архидиакона Фомы Сплитского, накануне сражения Батый, «старший предводитель татарского войска», «взобравшись на холм, внимательно осмотрел расположение войска венгров». Эта рекогносцировка и предопределила исход сражения. Вернувшись к войску, Батый произнёс вдохновлённую речь, причём коснулся в ней численного превосходства венгров, очевидно, смущавшего его воинов.
Друзья мои, - так передаёт речь Батыя сплитский хронист, - мы не должны терять бодрости духа: пусть этих людей великое множество, но они не смогут вырваться из наших рук, поскольку ими управляют беспечно и бестолково. Я ведь видел, что они, как стадо без пастыря, заперты словно в тесном загоне.
Сказав это, Батый «приказал всем своим отрядам, построенным в их обычном порядке, в ту же ночь атаковать мост, соединявший берега реки и находившийся недалеко от лагеря венгров».
Насколько достоверно это свидетельство? Отвечая на данный вопрос, надо учесть, что тема «беспечности» и «бестолковости» правителей Венгерской земли - ключевая в сочинении архидиакона Фомы, не устающего обличать в бездеятельности и разобщённости венгерских баронов и самого короля Белу. А потому и речь, вложенная им в уста предводителю татарского войска, очевидно, принадлежит самому сплитскому хронисту; во всяком случае, её содержание полностью соответствует его взгляду на происходящее. Однако о речи Батыя перед сражением (или даже во время сражения) сообщает и другой современник событий - монах-францисканец Джиованни дель Плано Карпини. Последний полагал, что если бы венгры не дрогнули в решающий момент и «мужественно воспротивились» татарам, те «вышли бы из их пределов, так как татары возымели такой страх, что все пытались сбежать». Остановил их Бату, который, «обнажив меч пред лицом их, воспротивился им». Речь Бату Плано Карпини передаёт в таких весьма выспренних и не вполне ясных выражениях:
Не бегите, так как если вы побежите, то никто не ускользнёт, и если мы должны умереть, то лучше умрём все, так как сбудется то, что предсказал Чингисхан, что мы должны быть убиты; и если теперь пришло время для этого, то лучше потерпим.
«И таким образом они воодушевились, остались и разорили Венгрию».
Других подробностей битвы Плано Карпини не приводит. А вот его спутник, участник того же посольства Бенедикт Поляк, напротив, сообщает о сражении при Шайо много любопытного, причём такого, что находит соответствие в источниках, происходящих из лагеря самих татар. Ссылаясь на их рассказы, Бенедикт тоже пишет, что Бату, уже после того как татары побежали от венгров, «обнажил меч и принудил их вернуться к битве». Правда, ни о какой речи Батыя здесь нет ни слова.
Версия Плано Карпини вызывает ещё большее недоумение, нежели расссказ Фомы Сплитского. Слова, приписанные им Батыю, кажутся совершенно немыслимыми. В самом деле, говорить о неизбежной гибели монголов (и сильно надеяться на это!) могли европейцы, но никак не предводитель монгольского войска. Упомянутое мнимое предсказание Чингисхана, суть которого Плано Карпини раскрывает чуть выше («…они (монголы. - А. К.) должны подчинить себе всю землю… пока не настанет время их умерщвления: именно, они сражались сорок два года и предварительно должны царствовать восемнадцать лет. После этого, как говорят, они должны быть побеждены другим народом, каким, однако, не знают, как им было предсказано»), основано на расчётах предполагаемого времени царствования Антихриста и тех апокалиптических народов, чьё нашествие должно предвещать его появление; расчёты же эти извлекались христианскими писателями из трудов Отцов Церкви - как подлинных, так и апокрифических, написанных от их имени позднее. Ясно, что основанные на подобных расчётах мифические предсказания гибели монгольского царства у самих монголов возникнуть никак не могли. Да и вообще, вся эта сцена, выписанная в традициях рыцарской саги, с пламенными речами (отечественный читатель наверняка вспомнил знаменитое: «Мёртвые сраму не имут…» русского князя Святослава), совершенно не вяжется с обычаями монголов, для которых отступление - военный приём, заслуживающий одобрения, а отнюдь не порицания. Полное непонимание противника, логики его действий заставляло европейских хронистов зачастую описывать то, чего не было на самом деле. Так и здесь: действия Батыя получили истолкование, совершенно не соответствующее реальности. Но что-то всё-таки стояло за его «речами», обращёнными к воинам? И на самом ли деле в какой-то момент исход сражения мог показаться неясным и у монголов возникла мысль об отступлении или даже бегстве?
Картину отчасти проясняют персидские авторы, состоявшие на службе у монголов, в частности Джувейни и Рашид ад-Дин. Они сообщают следующее. Вознамерившись истребить «келаров и башгирдов», то есть венгров-христиан, Бату собрал значительное войско. Но и войско противника было чрезвычайно велико (Джувейни, а вслед за ним и другие авторы называют совершенно фантастические цифры в 400 или даже 450 тысяч всадников). В авангарде своего войска, «для разведки и дозора», Бату отправил младшего брата Шибана (по версии Джувейни, с 10-тысячным отрядом). Спустя неделю Шибан возвратился и сообщил брату о том, что врагов вдвое больше, чем монголов, «и все народ храбрый и воинственный». Вот тогда-то, вероятно, и произошла сцена, описанная, но не понятая европейскими хронистами. После того как «войска близко подошли друг к другу», продолжает Джувейни, Бату «взобрался на холм и целые сутки ни с кем не говорил ни слова, а горячо молился и громко плакал. Мусульманам (напомню, что это пишет мусульманский автор. - А. К.) он также приказал всем собраться и помолиться. На другой день приготовились к битве. Между ними находилась большая река…» Рашид ад-Дин, повторивший рассказ Джувейни, добавляет, что Бату поступал так «по обычаю Чингисхана». Несколько расцвечивает картину младший современник Рашид ад-Дина Вассаф, но ничего нового по существу он не сообщает; более того, в его изложении язычник Бату выглядит чуть ли не правоверным мусульманином: «взошедши на вершину холма», он «смиренно и немощно молился Всевышнему, единственному подателю благ, бодрствовал всю ночь с сердцем, пламеневшим, как светильник, и с душою, веявшею, как утренняя прохлада, провёл ночь до наступления дня».
Итак, дело было не в разработке плана предстоящего сражения и даже не в банальном подбадривании своих воинов накануне или во время схватки. Действия Бату носили отчётливо выраженный ритуальный характер. Но и мусульманские авторы не вполне верно истолковали их. Очевидно, священнодействуя на вершине холма, Бату стремился добиться благосклонности небесных сил - того самого «Вечного Неба», силою и благословением которого монголы объясняли все свои победы. При этом надо учесть, что Бату возносил свои молитвы в одну из особо тёмных ночей, почти в новолуние (в тот месяц оно пришлось на следующую ночь, 12 апреля), - а это время особо отмечалось монголами. Важные дела «они начинают в начале луны или в полнолуние», писал Плано Карпини, а потому они «именуют [луну] великим императором, преклоняют перед ней колена и молятся».
Как известно, Чингисхан и его потомки по мужской линии вели своё происхождение непосредственно от самого Неба (ибо один из предков Чингисхана, Бодончар, был рождён матерью, Алан-Гоа, когда та была безмужней, - по её собственным словам, от некоего небесного света, проникшего в её лоно; история эта была канонизирована монголами и включена в их священную хронику - «Сокровенное сказание») (2). Как и правители других кочевых сообществ, Чингисиды воспринимали себя посредниками между божественным Небом и собственными подданными, верили в свою способность обеспечивать небесное покровительство и благоденствие народу (современные исследователи переводят средневековый монгольский термин «suu jali», которым обозначали такую сверхъестественную способность, словом «харизма»). Эти качества Батый, очевидно, и демонстрировал в ночь перед битвой, вдохновляя воинов на победу. При этом он следовал обычаю своего деда Чингисхана, который нередко накануне важных битв поступал так же, - свидетельство на сей счёт Рашид ад-Дина представляется ключевым для понимания сути происходящего. Уместно отметить, что эпизод при Шайо - кажется, единственное описание подобного ритуала в истории монгольских завоеваний. И то, что он связан именно с Бату, наверное, не случайно. Предводитель Западного похода сумел проявить себя не просто как полководец, но как носитель сакральных свойств, той самой харизмы власти, которая способна была обеспечить победу его войску. А это качество, в глазах самих монголов, было куда более значимым, нежели простое умение верно руководить войсками, тем более что в талантливых и энергичных военачальниках Бату не испытывал недостатка. Современные исследователи полагают даже, что обладание подобными сакральными качествами, подобной харизмой изначально способствовало выдвижению Бату из числа прочих царевичей, и в частности его первенству среди Джучидов.
Любопытно, что ещё один современник, западноевропейский писатель середины XIII века монах-доминиканец Винсент из Бове, автор «Исторического зерцала», также сообщал о каких-то молитвенных действиях Батыя во время его вторжения в Венгрию, но истолковывал их, естественно, в совершенно ином, эсхатологическом ключе. Батый, по его словам, «принёс жертву демонам, спрашивая их о том, хватит ли у него смелости пройти по этой земле. И демон, живущий внутри идола, дал такой ответ: “Иди беззаботно, ибо посылаю трёх духов впереди деяний твоих, благодаря действиям которых противники твои противостоять тебе будут не в силах”, - что и произошло. Духи же эти суть: дух раздора, дух недоверия и дух страха - это три нечистых духа, подобных жабам, о которых сказано в Апокалипсисе». (Ср. в описании «последних времён» в Откровении Иоанна Богослова: «И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трёх духов нечистых, подобных жабам: это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя»; Откр. 16: 13-14.)
Но это лишь одна сторона дела. Роль Батыя нельзя сводить только к ритуальным действиям накануне битвы. Судя по свидетельствам источников, он непосредственно руководил (или по крайней мере пытался руководить) своими войсками - и это, повторюсь ещё раз, единственный случай такого рода во всей его биографии, как она представлена в дошедших до нас письменных источниках. Но вот действия Батыя как полководца получили в источниках далеко не однозначную оценку. Как выясняется, именно в них кроятся причины тех неудач, которые едва не привели к поражению монголов в битве при Шайо.
По сообщению Фомы Сплитского, о планах татар венгров предупредил некий перебежчик из русских. Узнав о предстоящем нападении, брат короля Белы Коломан и епископ Калочский Хугрин со своими отрядами подступили к мосту через Шайо. Оказалось, что часть татар уже начала переправу через реку; завязалась схватка. Венгры стремительным ударом опрокинули противника, «очень многих положили, а других, прорывавшихся назад к мосту, сбросили в реку». Важную подробность сообщает монах-францисканец Бенедикт Поляк: Коломан «в первой же схватке собственноручно сбросил главного вождя тартар с моста над этой рекой вместе с лошадью и оружием в бездну смерти». Факт этот подтверждается восточными источниками, из которых мы узнаём имя погибшего монгольского вождя, - им был воевода Батыя Бахату, возглавлявший одну из колонн монгольского войска при вторжении в Венгрию (подробнее об обстоятельствах его гибели речь пойдёт далее). Коломан «выдержал их второй и третий натиск, - продолжает Бенедикт, - и сражался до тех пор, пока тартары не обратились в бегство».
Успех на первом этапе сражения остался за венграми - это подтверждают все источники. Но что же случилось дальше? Фома Сплитский даёт такую версию событий. После того, как отряд Коломана и Хугрина отошёл от моста, татары подтянули сюда семь осадных орудий и, бросая огромные камни и пуская стрелы, отогнали оставленную венграми стражу. Так им удалось беспрепятственно переправиться через реку, после чего они устремились к лагерю венгров, которые не ожидали нападения и в большинстве своём вели себя весьма беспечно (это, напомню, излюбленная тема сплитского хрониста). Иначе излагает дело поляк Бенедикт: по его сведениям, исход сражения решил обходной манёвр, который предпринял Батый. Предводитель монголов «послал войско через реку в верхнем её течении на расстояние одного или двух дней пути, чтобы они неожиданно с тыла напали на сражающихся на мосту противников… Вследствие этого исход дела принял неожиданный оборот. И после того как венгры пренебрегли предупреждением короля Коломана, тартары перешли через мост». Об обходном манёвре монгольских войск сообщают и источники восточного происхождения; правда, не вполне ясно, ниже или выше по течению реки он имел место.
В дальнейшем сражение развернулось у самого лагеря венгров. Это имело для них роковые последствия. «Многочисленное татарское полчище словно в хороводе окружило весь лагерь венгров, - рассказывает Фома Сплитский. - Одни, натянув луки, стали со всех сторон пускать стрелы, другие спешили поджечь лагерь по кругу. А венгры, видя, что они отовсюду окружены вражескими отрядами, лишились рассудка и благоразумия и уже совершенно не понимали ни как развернуть свои порядки, ни как поднять всех на сражение, но, оглушённые столь великим несчастьем, метались по кругу, как овцы в загоне, ищущие спасения от волчьих зубов». Объятые ужасом, они устремились к бегству - но тут натолкнулись «на другое зло, ими же устроенное и близко им знакомое. Так как подступы к лагерю из-за перепутавшихся верёвок и нагромождённых палаток оказались весьма рискованно перекрыты, то при поспешном бегстве одни напирали на других, и потери от давки, устроенной своими же руками, казалось, были не меньше тех, которые учинили враги своими стрелами». В этой ситуации татары прибегли к ещё одному приёму, который часто использовали: они «как бы открыли им некий проход и позволили выйти. Но не нападали на них, а следовали за ними с обеих сторон, не давая сворачивать ни туда, ни сюда». И когда татары увидели, что отступающие в беспорядке венгры «уже измучены трудной дорогой, их руки не могут держать оружия, а их ослабевшие ноги не в состоянии бежать дальше, тогда они начали со всех сторон поражать их копьями, рубить мечами, не щадя никого, но зверски уничтожая всех…» Жалкие остатки венгерского войска были прижаты к какому-то болоту, и те, кто избежал меча татар, утонули в трясине. В этом страшном побоище погибли епископы Хугрин Калочский, Матвей Эстергомский, Григорий Дьёрский, многие другие магнаты и без числа простых воинов. Отважный брат короля Коломан, тяжело раненый ещё в начале сражения, бежал к Пешту, а затем ушёл за реку Драву, в Хорватию (спустя немного времени он умер от полученных ран). Что же касается короля Белы IV, то он, с трудом избежав гибели или плена, нашёл убежище во владениях австрийского герцога Фридриха II Бабенберга, но тот попросту ограбил его, выманив сумму в 10 тысяч марок, а затем, в залог этой суммы, отняв у него области на западе Венгрии. Из австрийских владений король перебрался в Загреб, где оставался в течение всего лета и осени, а к зиме, опасаясь татар, бежал с семьёй на побережье Далмации и укрылся на одном из островов Адриатического моря.
Взгляд на происходящее с другой стороны представляют Джувейни и Рашид ад-Дин. По их версии, решающую роль в победе монголов сыграли, во-первых, настойчивость и решительность действовавших в авангарде отрядов Шибана и Буралдая, а во-вторых, всё тот же обходной манёвр Батыя, о котором мы уже говорили.
Той же ночью Бату «отправил одну часть войска в обход, - рассказывает Джувейни, - а войско самого Бату с этой стороны переправилось через реку. Шибакан, брат Бату, лично двинулся в самую середину боя и произвёл несколько атак сряду. Неприятельские войска, будучи сильными, не трогались с места, но то войско (отправленное в обход) обошло их сзади. Тогда Шибакан со всем своим войском разом ударил на них, бросился на ограды царских палаток, и они мечами разрубили канаты палаток (деталь, известная нам из рассказа Фомы Сплитского. - А. К.) (3). Когда они опрокинули ограды царских шатров, войско келаров (венгров. - А. К.) смутилось и обратилось в бегство; из этого войска никто не спасся… Это было одно из множества великих дел и ужасных побоищ». Рашид ад-Дин добавляет, что Бату вместе с эмиром Буралдаем (имя которого Джувейни не упоминает) сам переправился ночью через реку; Буралдай же предпринял «нападение всеми войсками сразу». Монголы «устремились на шатёр келара (короля. - А. К.), который был их царём, и мечами перерубили верёвки. Вследствие падения шатра войско их (венгров. - А. К.) пало духом и обратилось в бегство. Как отважный лев, который кидается на добычу, монголы гнались за ними, нападали и убивали, так что уничтожили бóльшую часть того войска». (Впоследствии богато украшенный шатёр венгерского короля служил самому Батыю.) Ещё одна подробность, впрочем едва ли достоверная, содержится в «Книге побед» персидского писателя XV века Шереф ад-Дина Али Йезди. Последний сообщает, что Бату «лично вступил в самое сражение и произвёл несколько нападений сряду». Однако едва ли Йезди обладал какими-то уникальными источниками по истории венгерской войны, откуда мог извлечь эти сведения. Он пользовался сочинениями известных нам авторов (прежде всего, «Сборником летописей» Рашид ад-Дина), а известие о личном участии Бату в схватке скорее всего домыслено им.
Что ж, картина получается впечатляющей и, на первый взгляд, вполне объективной. Мы могли бы ограничиться ею - если бы в нашем распоряжении не оказался ещё один источник, проливающий свет на сокрытые от посторонних глаз обстоятельства разгрома венгров. Оказывается, между главными полководцами монголов произошёл некий спор, даже конфликт, а действия Бату едва не привели к катастрофе. К счастью для монголов и к несчастью для их противников, в битве, наряду с Батыем, участвовал полководец, обладавший исключительным пониманием ситуации и подлинным военным гением.
О том, что осталось вне ведения латинских хронистов и персидских историков, рассказывается в «Жизнеописании Субедея», которое читается в китайской хронике «Юань-ши». По сведениям этого источника, Субедей находился в авангарде армии, воевавшей в Венгрии, «вместе с чжуванами (здесь: членами «Золотого рода». - А. К.) Бату, Хулагу (имя которого в связи с Западным походом в других источниках не упоминается. - А. К.), Шибаном и Каданом». Все эти полководцы продвигались «по отдельным пяти дорогам». Столкновение с основными силами короля Белы действительно вызвало замешательство среди предводителей монголов. «Войско короля исполнено силы, не сможем легко продвигаться», - говорили они. Тогда Субедей «выдвинул отличный план», суть которого сводилась к тому, чтобы заманить венгерское войско к реке (её название передано в китайском источнике как Хо-нин, но по смыслу речь, несомненно, идёт о реке Шайо). Именно Субедею, а не Бату, принадлежала идея обходного манёвра; он и командовал войсками, которые были двинуты в тыл противника. «Войска всех князей находились в верхнем течении, где мелководье и лошади могут перейти вброд, кроме того посередине имелся мост, - разъясняет замысел Субедея автор его биографии в «Юань-ши». - В нижнем течении вода глубокая. Субедей хотел связать плоты для скрытной, подводной (? - А. К.) переправы, выводящей в обхват врага сзади». Непременным условием успеха, как всегда у монголов, должна была стать синхронность действий отдельных монгольских отрядов - и того, который наступал в лоб оборонявшим мост венгерским частям, и того, который заходил сзади и должен был переправляться через реку ниже по течению, там, где его меньше всего ожидали венгры. Однако на этот раз согласованных действий не получилось. Бату поспешил - может быть, переоценив собственные силы, а может, не желая делить лавры победителя со своим престарелым, но по-прежнему не знающим поражений наставником. Китайский источник прямо винит «чжувана» Бату в поспешных и непродуманных действиях, приведших к чрезмерным потерям среди наступавших, причём не только среди «покорённых народов», но и среди собственно монголов: «Не дождавшись переправы, чжуван первым перешёл вброд реку для сражения. Войско Бату стало бороться за мост, но вместо того, чтобы воспользоваться им, утонул каждый тридцатый из числа воинов; вместе с ними погиб его подчинённый полководец Бахату. Сразу после переправы чжуван, ввиду увеличивающегося войска врага, захотел потребовать возвращения Субедея, с запозданием рассчитывая на него. Субедей сказал так: “Ван желает вернуться - пусть сам возвращается. Пока я не дойду до города Пешт на реке Дунай (оба названия приведены в транскрипции, соответствующей венгерскому оригиналу. - А. К.) - не вернусь!” и помчался к городу. (Здесь китайский источник несколько опережает события: город Пешт был взят монголами уже после разгрома венгерских сил при Шайо. - А. К.) Все князья тоже пошли к городу, вследствие чего вместе атаковали, захватили его и вернулись назад». Когда победа была наконец одержана и отряды соединились, Бату предъявил претензии Субедею:
Во время сражения у реки Хо-нин Субедей опоздал помочь, был убит мой Бахату.
Но Субедей отвёл выдвинутые против него обвинения, по существу уличив Бату в непонимании азбучных истин военной тактики монголов:
Чжуван хотя знал, что в верхнем течении мелководье, всё равно завладел мостом, чтобы переправиться и сразиться, не узнав, что я в нижнем течении ещё не завершил связывание плотов. А сегодня знай себе говорит - я опоздал, и думает, что именно в этом причина.
Надо отдать должное Батыю: он сумел признать собственную неправоту. («Тогда Бату тоже уяснил, как было дело», - сообщает источник.) Позднее, на традиционном сборе царевичей и эмиров, когда все «пили кобылье молоко и виноградное вино», Батый подтвердил это: «Говоря про события во время похода на короля, Бату сказал так: “Всё, что захватили в то время, - это заслуга Субедея!”».
Стоит отметить, что впоследствии Батый всегда отдавал должное как самому Субедею, так и его сыну Урянхатаю, - и, в свою очередь, мог рассчитывать на их поддержку, в том числе и в весьма важных для себя деликатных делах, касавшихся его взаимоотношений с родственниками. Если он и отличался злопамятностью, то в той же степени обладал и способностью ценить людей за истинные заслуги. Эта черта характера - присущая только по-настоящему выдающимся политикам - неизменно приносила ему дивиденды.
Примечания
1. Статья представляет собой сокращённый фрагмент из книги: Карпов А. Ю. Батый. М., 2011 (серия «ЖЗЛ»). Там же можно найти сноски на источники и литературу.
2. Эта история со слов самих татар была известна и в других странах; см. рассказы Рашид ад-Дина и армянского историка, современника событий Киракоса Гандзакеци.
3. По всей вероятности, именно об этом сражении сохранилась память в хивинских преданиях, записанных в XVII веке хивинским ханом и историком Абу-л-Гази, потомком Шибана. В этих преданиях тоже рассказывалось о том, как брат Бату перерубал железные цепи и деревянные телеги, которыми был оцеплен неприятельский стан; правда, местом битвы названа столица России Москва (явный анахронизм). Персидский автор начала XIV века Вассаф, следующий в основном за Джувейни, называет вместо Шибана - явно по ошибке - сына Бату Сартака: последний «с одним туманом ринулся навстречу врагу; этот отряд спустился по склону горы в точности как горный поток. Подобно обрушивающейся на людей предопределённой судьбою беде, которую никто не в состоянии отразить, они устремились на лагерь врага и мечами разрубили канаты шатровых оград…».
В XIII веке монголы построили империю с самой большой смежной территорией в истории человечества. Она простиралась от Руси до Юго-Восточной Азии и от Кореи до Ближнего Востока. Орды кочевников разрушили сотни городов, уничтожили десятки государств. Само имя основателя Монгольской стало символом целой Средневековой эпохи.
Цзинь
Первые монгольские завоевания затронули Китай. Поднебесная покорилась кочевникам далеко не сразу. В монголо-китайских войнах принято выделять три этапа. Первым стало вторжение в государство Цзинь (1211-1234). Той кампанией руководил сам Чингисхан. Его армия насчитывала сто тысяч человек. К монголам присоединились соседние племена уйгуров и карлуков.
Первым был захвачен город Фучжоу на севере Цзинь. Недалеко от него весной 1211 года произошла крупная битва у хребта Ехулин. В этом сражении была уничтожена крупная кадровая профессиональная армия Цзинь. Одержав первую крупную победу, монгольское войско преодолело Великую стену - древний барьер, выстроенный еще против гуннов. Оказавшись в Китае, оно принялось грабить китайские города. На зиму кочевники удалились в свою степь, но с тех пор возвращались каждую весну для новых атак.
Под ударами степняков государство Цзинь начало разваливаться. Против чжурчжэней, правивших этой страной, стали бунтовать этнические китайцы и кидани. Многие из них поддерживали монголов, надеясь с их помощью добиться независимости. Эти расчеты были легкомысленными. Уничтожая государства одних народов, великий Чингисхан вовсе не собирался создавать государства для других. К примеру, отколовшаяся от Цзинь Восточная Ляо просуществовала лишь двадцать лет. Монголы умело заводили временных союзников. Расправляясь с их помощью с противниками, они избавлялись и от этих «друзей».
В 1215 году монголы захватили и сожгли Пекин (носивший тогда название Чжунду). Еще несколько лет степняки действовали согласно тактике набегов. После смерти Чингисхана каганом (великим ханом) стал его сын Угэдэй. Он перешел к тактике завоеваний. При Угэдэе монголы окончательно присоединили Цзинь к своей империи. В 1234 году последний правитель этого государства Айцзун покончил жизнь самоубийством. Нашествие монголов разорило Северный Китай, однако уничтожение Цзинь было только началом триумфального марша кочевников по Евразии.
Си Ся
Тангутское государство Си Ся (Западное Ся) стало следующей страной, которую покорили монголы. Чингисхан завоевал это царство в 1227 году. Си Ся занимало территории к западу от Цзинь. Оно контролировало часть Великого шелкового пути, что обещало кочевникам богатую добычу. Степняки осадили и разорили столицу тангутов Чжунсин. Чингисхан умер, возвращаясь на родину из этого похода. Теперь его наследникам предстояло закончить дело основателя империи.
Южная Сун
Первые монгольские завоевания касались государств, созданных некитайскими народами на территории Китая. И Цзинь, и Си Ся не были Поднебесной в полном смысле этого слова. Этнические китайцы в XIII веке контролировали лишь южную половину Китая, где существовала империя Южная Сун. Война с нею началась в 1235 году.
Несколько лет монголы нападали на Китай, изматывая страну непрекращающимися набегами. В 1238 году Сун обязалась платить дань, после чего карательные рейды прекратились. Хрупкое перемирие установилось на 13 лет. История монгольских завоеваний знает не один такой случай. Кочевники «мирились» с одной страной, чтобы сконцентрироваться на покорении других соседей.
В 1251 году новым великим ханом стал Мунке. Он инициировал повторную войну с Сун. Во главе похода был поставлен брат хана Хубилай. Война продолжалась много лет. Сунский двор капитулировал в 1276 году, хотя борьба отдельных групп за китайскую независимость продолжалась вплоть до 1279 года. Только после этого монгольское иго установилось над всей Поднебесной. Еще в 1271 году Хубилай основал Она правила Китаем до середины XIV столетия, когда была свергнута в результате восстания красных повязок.
Корея и Бирма
На своих восточных рубежах государство, созданное в ходе монгольских завоеваний, стало соседствовать с Кореей. Военная кампания против нее началась в 1231 году. Всего последовало шесть нашествий. В результате опустошительных набегов Корея стала выплачивать дань государству Юань. Монгольское иго на полуострове закончилось в 1350 году.
На противоположном конце Азии кочевники достигли пределов Паганского царства в Бирме. Первые монгольские походы в эту страну относятся к 1270-м гг. Хубилай раз за разом откладывал решающую кампанию против Пагана из-за собственных неудач в соседнем Вьетнаме. В Юго-Восточной Азии монголам пришлось бороться не только с местными народами, но и с непривычным тропическим климатом. Войска страдали от малярии, из-за чего регулярно отступали в родные земли. Тем не менее к 1287 году покорение Бирмы все-таки было достигнуто.
Вторжения в Японию и Индию
Не все завоевательные войны, которые начинали потомки Чингисхана, завершались успешно. Дважды (первая попытка была в 1274 году, вторая - в 1281 году) Хабилай пытался начать вторжение в Японию. Для этой цели в Китае строились огромные флотилии, не имевшие аналогов в средние века. У монголов не было опыта в мореплавании. Их армады терпели поражения от японских кораблей. Во второй экспедиции к острову Кюсю приняли участие 100 тысяч человек, однако и им не удалось одержать победу.
Другой не покоренной монголами страной стала Индия. Потомки Чингисхана были наслышаны о богатствах этого загадочного края и мечтали покорить его. Север Индии в то время принадлежал Делийскому султанату. Впервые монголы вторглись на его территорию в 1221 году. Кочевники опустошили некоторые провинции (Лахор, Мультан, Пешавар), однако до завоевания дело не дошло. В 1235 году они присоединили к своей державе Кашмир. В конце XIII века монголы вторглись в Пенджаб и даже дошли до Дели. Несмотря на разрушительность походов, кочевникам так и не удалось закрепиться в Индии.
Каракатийское ханство
В 1218 году орды монголов, до этого воевавшие только в Китае, впервые повернули своих коней на запад.На их пути оказалась Средняя Азия. Здесь, на территории современного Казахстана, находилось Каракитайское ханство, основанное каракитаями (этнически близкими с монголами и киданями).
Правил этим государством давний соперник Чингисхана Кучлук. Готовясь к борьбе с ним, монголы привлекли на свою сторону некоторые другие тюркские народы Семиречья. Кочевники нашли поддержку у карлукского хана Арслана и правителя города Алмалыка Бузара. Кроме того, им помогали оседлые мусульмане, которым монголы разрешили вести публичные богослужения (чего не давал делать Кучлук).
Поход против Каракитайского ханства возглавил один из главных темников Чингисхана Джэбэ. Он завоевал весь Восточный Туркестан и Семиречье. Потерпев поражение, Кучлук бежал в Памирские горы. Там он был пойман и предан казни.
Хорезм
Очередное монгольское завоевание, кратко говоря, было лишь первым этапом покорения всей Средней Азии. Другим крупным государством, помимо Каракитайского ханства было населенное иранцами и тюрками исламское царство Хорезмшахов. При этом знать в нем являлась Иначе говоря, Хорезм представлял собой сложный этнический конгломерат. Завоевывая его, монголы умело пользовались внутренними противоречиями этой крупной державы.
Еще Чингисхан установил с Хорезмом внешне добрососедские отношения. В 1215 году он отправил в эту страну своих купцов. Мир с Хорезмом был нужен монголам для облегчения завоевания соседнего Каракитайского ханства. Когда это государство было покорено, настала очередь его соседа.
Монгольские завоевания уже были известны всему миру, и в Хорезме к мнимой дружбе с кочевниками относились с опаской. Предлог для разрыва мирных отношений степняками был обнаружен случайно. Наместник города Отрара заподозрил монгольских купцов в шпионаже и казнил их. После этой бездумной расправы война стала неизбежной.
Чингисхан выступил в поход против Хорезма в 1219 году. Подчеркивая важность экспедиции, он взял с собой в путь всех своих сыновей. Угэдэй и Чагатай отправились осаждать Отрар. Джучи возглавил вторую армию, двинувшуюся в сторону Дженда и Сыгнака. Третье войско нацелилось на Ходжент. Сам Чингисхан вместе с сыном Толуем последовал к богатейшему мегаполису Средневековья Самарканду. Все эти города были захвачены и разграблены.
В Самарканде, где жило 400 тысяч человек, в живых остался только каждый восьмой. Отрар, Дженд, Сыгнак и многие другие города Средней Азии были уничтожены полностью (сегодня на их месте сохранились лишь археологические руины). К 1223 году Хорезм был покорен. Монгольские завоевания охватили огромную территорию от Каспийского моря до Инда.
Покорив Хорезм, кочевники открыли себе дальнейшую дорогу на запад - с одной стороны на Русь, а с другой - на Ближний Восток. Когда единая Монгольская империя распалась, в Средней Азии возникло государство Хулагуидов, в котором правили потомки внука Чингисхана Хулагу. Это царство просуществовало до 1335 года.
Анатолия
После завоевания Хорезма западными соседями монголов стали турки-сельджуки. Их государство, Конийский султанат, находилось на территории современной Турции на полуострове У этой области было и другое историческое название - Анатолия. Помимо государства сельджуков, здесь были греческие царства - обломки, возникшие после взятия крестоносцами Константинополя и падения Византийской империи в 1204 году.
Покорением Анатолии занялся монгольский темник Байджу, который был наместником в Иране. Он призвал сельджукского султана Кей-Хосрова II признать себя данником кочевников. Унизительное предложение было отвергнуто. В 1241 году в ответ на демарш Байджу вторгся в Анатолию и с армией подошел к Эрзуруму. После двухмесячной осады город пал. Его стены были разрушены стрельбой из катапульт, а многие жители погибли или были ограблены.
Кей-Хосров II, однако, не собирался сдаваться. Он заручился поддержкой греческих государств (Трапезундской и Никейской империй), а также грузинских и армянских князей. В 1243 году войско антимонгольской коалиции встретилось с интервентами в горном ущелье Кесе-даге. Кочевники использовали свою любимую тактику. Монголы, сделав вид, что отступили, совершили ложный маневр и внезапно контратаковали противников. Армия сельджуков и их союзников была разгромлена. После этой победы монголы покорили Анатолию. Согласно мирному договору, одна половина Конийского султаната была присоединена к их империи, а другая стала выплачивать дань.
Ближний Восток
В 1256 году внук Чингисхана Хулагу возглавил поход на Ближний Восток. Кампания продолжалась 4 года. Это был один из самых масштабных походов армии монголов. Первым под ударом степняков оказалось государство низаритов в Иране. Хулагу переправился через Амударью и захватил мусульманские города в Кухистане.
Одержав победу на хизаритами, монгольский хан обратил свой взор на Багдад, где правил халиф Аль-Мустатим. У последнего монарха из династии Аббасидов не было достаточных сил, чтобы противостоять орде, однако он самоуверенно отказался мирно покоряться чужеземцам. В 1258 году монголы осадили Багдад. Захватчики использовали осадные орудия, а затем приступили к штурму. Город был полностью окружен и лишен поддержки извне. Спустя две недели Багдад пал.
Столица Аббасидского халифата, жемчужина исламского мира, была до основания разрушена. Монголы не пощадили уникальные памятники архитектуры, уничтожили академию, выбросили в Тигр ценнейшие книги. Разграбленный Багдад превратился в груду дымящихся развалин. Его падение символизировало конец средневекового Золотого века ислама.
После багдадских событий начался монгольский поход в Палестину. В 1260 году состоялась битва при Айн-Джалуте. Египетские мамлюки победили чужеземцев. Причиной поражения монголов стало то, что накануне Хулагу, узнав о смерти кагана Мункэ, отступил на Кавказ. В Палестине он оставил военачальника Китбугу с незначительной армией, которая закономерно была побеждена арабами. Дальше вглубь мусульманского Ближнего Востока монголы продвинуться не смогли. Граница их империи зафиксировалась на Междуречье Тигра и Евфрата.
Битва на Калке
Первый поход монголов в Европу начался, когда кочевники, преследовав бежавшего правителя Хорезма, достигли половецких степей. Тогда же о необходимости покорения кипчаков заговорил сам Чингисхан. В 1220 году армия кочевников пришла в Закавказье, откуда двинулась в Старый Свет. Они опустошили земли лезгинских народов на территории современного Дагестана. Затем монголы впервые столкнулись с половцами и аланами.
Кипчаки, осознав опасность непрошенных гостей, направили посольство в русские земли, прося восточнославянских удельных правителей о помощи. На зов откликнулись Мстислав Старый (Великий князь Киевский), Мстислав Удатный (князь Галицкий), Даниил Романович (князь Волынский), Мстислав Святославич (князь Черниговский) и некоторые другие феодалы.
Шел 1223 год. Князья договорились остановить монголов в еще до того, как те смогли бы напасть на Русь. Во время сборов объединенной дружины к Рюриковичам прибыло монгольское посольство. Кочевники предложили русским не вступаться за половцев. Князья приказали убить послов и выдвинулись в степь.
Вскоре на территории современной Донецкой области произошла трагическая битва на Калке. 1223 год стал годом печали для всей Русской земли. Коалиция князей и половцев потерпела сокрушительное поражение. Превосходящие силы монголов разбили объединенную дружины. Половцы, дрогнув под натиском, бежали, оставив русскую армию без поддержки.
В сражении погибло как минимум 8 князей, в том числе Мстислав Киевский и Мстислав Черниговский. Вместе с ними жизни лишились многие знатные бояре. Черным знаменьем стала битва на Калке. 1223 год мог оказаться годом полноценного нашествия монголов, однако после кровопролитной победы те рассудили, что лучше вернуться в родные улусы. Несколько лет в русских княжествах о новой грозной орде больше ничего не слышали.
Волжская Булгария
Незадолго до смерти Чингисхан разделил свою империю на зоны ответственности, во главе каждой из которых встал один из сыновей завоевателя. Улус в половецких степях достался Джучи. Тот преждевременно скончался, и в 1235 году по решению курултая его сын Батый приступил к организации похода в Европу. Внук Чингисхана собрал гигантскую армию и отправился на покорение далеких для монголов стран.
Первой жертвой нового нашествия кочевников стала Волжская Булгария. Это государство на территории современного Татарстана уже несколько лет вело приграничные войны с монголами. Однако до сих пор степняки ограничивались лишь небольшими вылазками. Теперь у Батыя была армия величиной около 120 тысяч человек. Это колоссальное войско без труда захватило основные болгарские города: Булгар, Биляр, Джукетау и Сувар.
Нашествие на Русь
Покорив Волжскую Болгарию и разбив ее союзников половцев, агрессоры двинулись дальше на запад. Так началось монгольское завоевание Руси. В декабре 1237 году кочевники оказались на территории Рязанского княжества. Его столица была взята и беспощадно уничтожена. Современная Рязань построена в нескольких десятках километров от Старой Рязани, на месте которой до сих пор стоит лишь средневековое городище.
Передовое войско Владимиро-Суздальского княжества сразилось с монголами в битве под Коломной. В том сражении погиб один из сыновей Чингисхана - Кюльхан. Вскоре орда была атакована отрядом рязанского богатыря Евпатия Коловрата, ставшего настоящим национальным героем. Несмотря на упорное сопротивление, монголы разбивали каждое войско и брали все новые города.
В начале 1238 года пали Москва, Владимир, Тверь, Переяславль-Залесский, Торжок. Маленький городок Козельск оборонялся так долго, что Батый, сровняв его с землей, прозвал крепость «злым городом». В битве на реке Сити отдельный корпус, которым командовал темник Бурундай, уничтожил объединенную русскую дружину во главе с владимирским князем Юрием Всеволодовичем, которому отрезали голову.
Больше других русских городов повезло Новгороду. Взяв Торжок, ордынцы не решились идти слишком далеко на холодный север и повернули на юг. Так, монгольское нашествие на Русь счастливым образом обошло стороной ключевой торговый и культурный центр страны. Откочевав в южные степи, Батый сделал небольшой перерыв. Он дал откормиться коням и перегруппировал армию. Войско было поделено на несколько отрядов, решавших эпизодические задачи в борьбе с половцами и аланами.
Уже в 1239 году монголы атаковали Южную Русь. В октябре пал Чернигов. Разорению подверглись Глухов, Путивль, Рыльск. В 1240 году кочевники осадили и взяли Киев. Вскоре такая же судьба ждала Галич. Разграбив ключевые русские города, Батый сделал Рюриковичей своими данниками. Так начался период Золотой Орды, продлившийся до XV века. Старшим уделом было признано Владимирское княжество. Его правители получали у монголов разрешительные ярлыки. Этот унизительный порядок был прерван только с возвышением Москвы.
Европейский поход
Опустошительное монгольское нашествие на Русь не стало последним для европейской кампании. Продолжая путь на запад, кочевники вышли к границам Венгрии и Польши. Некоторые русские князья (как Михаил Черниговский) бежали в эти королевства, прося помощи у католических монархов.
В 1241 году монголы взяли и разграбили польские города Завихост, Люблин, Сандомир. Последним пал Краков. Польские феодалы смогли заручиться помощью немцев и католических военных орденов. Коалиционное войско этих сил потерпело поражение в битве при Легнице. В сражении погиб краковский князь Генрих II.
Последней страной, пострадавшей от монголов, стала Венгрия. Пройдя Карпаты и Трансильванию, кочевники разорили Орадю, Темешвар и Бистрицу. Другой монгольский отряд прошелся огнем и мечом по Валахии. Третье войско достигло берегов Дуная и захватило крепость Арад.
Все это время венгерский король Бела IV находился в Пеште, где собирал армию. Навстречу ему отправилось войско во главе с самим Батыем. В апреле 1241 года две армии схлестнулись в битве на реке Шайно. Бела IV потерпел поражение. Король бежал в соседнюю Австрию, а монголы продолжили грабить венгерские земли. Батый даже предпринял попытки пересечь Дунай и атаковать Священную Римскую империю, однако в итоге отказался от этого плана.
Двигаясь на запад, монголы вторглись в Хорватию (также принадлежавшую Венгрии) и разорили Загреб. Их передовые отряды достигли берегов Адриатического моря. Это был предел монгольской экспансии. Кочевники не стали присоединять Центральную Европу к своей державе, удовлетворившись длительным грабежом. Границы Золотой Орды стали проходить по Днестру.
