В царской династии Романовых с ее богатейшей 300-летней историей особняком стоят имена последнего русского императора Николая II и его дражайшей супруги императрицы Александры Федоровны, на долю которых выпала, как мы знаем, наиболее трагическая судьба. Жизненный путь венценосных особ описан многократно и в подробностях. Гораздо меньше известно об их взаимоотношениях, освещенных высокой любовью, о которой в народе говорят - неземная
Р оссийского государя, помазанника Божьего, и государыню связывали глубокие чувства, проверенные временем. Еще будучи женихом и невестой, а потом и после бракосочетания в 1894 году, если случалась вынужденная разлука, вызванная важными государственными делами, они писали друг другу нежные и трогательные письма. К счастью, в Государственном архиве Российской Федерации сохранилась большая часть их переписки, включающая свыше пятисот писем, каждое из которых было аккуратно ими пронумеровано. По этим весточкам сердца можно представить, какими были в жизни Николай и Александра. Как и в юности, они по-прежнему называли друг друга Ники и Алике, делились сокровенным, поверяли свои мысли, переживания.
Судя по датам посланий, Николай и Александра писали друг другу ежедневно, а иной раз и дважды в день. Эта красноречивая деталь лучше любых слов свидетельствует о привязанности супругов, их потребности делиться новостями и впечатлениями, изливать друг другу душу. Кстати, фельдъегерская почта работала безукоризненно, как швейцарские часы.
Особый интерес представляют письма царской четы, написанные в конце августа - начале сентября 1902 года, когда император Николай II находился в Курске, где проходили грандиозные военные маневры российской армии с участием более 90000 человек. Вместе с государем в Курске находились великие князья, министры императорского двора, царская свита. По этому случаю из Коренной пустыни в Знаменский собор была досрочно перенесена чудотворная икона Божией Матери «Знамение» Курская-Коренная.
Об исторических событиях тех дней напоминает бронзовый бюст Николая II работы скульптора Вячеслава Клыкова, который установлен в Северо-западном микрорайоне Курска возле часовни «Неупиваемая чаша». Место для памятника выбрано не случайно: именно здесь, на самой высокой вершине возвышенности, получившей название Казацкого холма, 5 сентября 1902 года состоялся смотр-парад царских войск, который принимал сам император.
Отзвуком далеких лет служат и публикуемые письма. Они ценны как сами по себе, так и описанием подробностей встреч Николая II с курянами. Приходится только сожалеть, что в собранной архивистами переписке четы Романовых отсутствуют письма Николая II под номерами Н-161 и Н-162, направленные супруге сразу по приезде в Курск 29 и 30 августа 1902 года. Вот почему подборку посланий того периода открывает письмо Александры Федоровны.
За Веру, Царя и Отечество.
31 августа 1902 года,
письмо А-169.
Мой любимый!
Какую глубокую радость сегодня утром доставило мне твое письмо. От всего сердца благодарю тебя за него. Да, милый, действительно, это расставание было одним из самых тяжелых, но каждый день снова приближает нашу встречу. Должно быть, было очень тяжело во время речей...
Твои дорогие письма и телеграммы я положила на твою кровать, так что, когда я ночью просыпаюсь, могу потрогать что-то твое. Только подумайте, как говорит эта замужняя старушка - как выразились бы многие, «старомодно». Но чем бы была жизнь без любви, что бы стало с твоей женушкой без тебя? Ты мой любимый, мое сокровище, радость моего сердца. Чтобы дети не шумели, я с ними играю: они что-то задумывают, а я отгадываю. Ольга (старшая дочь Романовых - ред.) всегда думает о солнце, облаках, небе, дожде или о чем-нибудь небесном, объясняя мне, что она счастлива, когда думает об этом...
Сейчас до свидания.
Да благословит и хранит тебя Бог.
Крепко целую, милый, твоя нежно любящая и преданная женушка, Алике.
В поезде * , 1 сентября 1902 года,
письмо Н-143.
Моя дорогая! Большое спасибо за твое дорогое письмо.
Оно лежало на столе в моем купе, когда мы вернулись после успешного визита в Курск. Мы выехали в 9.30 и вернулись к обеду, в 3 часа. Видишь, какое было насыщенное воскресное утро. , где была очень хорошая служба. После службы . Собор был полон школьников, девочек и мальчиков, я их всех видел. Оттуда мы пошли в другую прекрасную старинную , потом посетили госпиталь Красного Креста, который прекрасно содержится. После этого. В величественном зале Епископ поставил копию в положении стоя, довольно хорошая фигура.
Мы все ужасно проголодались и с благодарностью приняли предложение выпить чашку чая с бутербродами. Все сидели за круглым столом, и высокая была хозяйкой за трапезой. Было довольно много дам, некоторые весьма симпатичные, с роковыми глазами, и они упорно смотрели прямо на меня и на , приятно улыбаясь, когда мы в их направлении поворачивали головы. В конце чая вокруг нас стояла такая стена из них, что это невозможно было больше выносить, и мы встали. Мария Барянская очень много расспрашивала о тебе.
Наш последний визит был в , где я снова говорил речь. На этот раз - для крестьян пяти соседних губерний. Это прошло хорошо, потому что намного легче говорить с простыми людьми. , полные наилучших впечатлений, и провели спокойный день в Ярославле.
После прекрасной летней погоды, которая стояла последние дни, внезапно стало холодно. В 8 часов был большой обед для именитых гостей Курска, примерно на 90 персон. Приезжал из своего лагеря, а потом сразу уехал. Он хочет ехать в Петергоф, чтобы привезти Эллу. Сейчас до свидания, да благословит тебя Бог, моя милая женушка.
Нежно целую тебя и всех детей...
Твой вечно любящий и преданный, Ники.
Памятник Александру III в зале Дворянского собрания.
- «В поезде...» - в период маневров (с 29 августа по 5 сентября 1902 года) царь и его свита жили в специальном поезде на станции Рышково, недалеко от Курска.
- «Мы проехали через город к собору...» (Знаменскому).
- «...мы все прикладывались к образу Богородицы» - икона Божией Матери «Знамение» Курская-Коренная.
- «Церковь, построенная Растрелли» - Сергиево-Казанский кафедральный собор, хотя авторство Растрелли до сих пор не подтверждено документально.
- «...поехали во дворец Епископа» - видимо, речь идет о палатах архиерея (ныне здание Государственного областного краеведческого музея на ул. Луначарского, 8).
- «Папин бюст» - скульптурный портрет царя Александра III, торжественно открытый в здании Дворянского собрания (ныне Дом офицеров) 1 сентября 1902 года в присутствии императора Николая II.
- Мария Барянская - имя, не знакомое курским краеведам. Возможно, царь не точно называет фамилию княгини М. Барятинской? Однако можно с уверенностью сказать, что это дама из высшего общества.
- Миша - великий князь Михаил Александрович, брат Николая II.
- «Дом губернатора» - здание сохранилось (ул. Дзержинского, 70, напротив кинотеатра им. Щепкина).
- «Мы покинули Курск... и провели спокойный день в Ярославле». Так преднамеренно (на случай перехвата) зашифровал автор письма расположение своей ставки во время военных маневров.
- Сергей - великий князь Сергей Александрович, дядя Николая II и муж великой княгини Елизаветы Федоровны (Эллы), сестры императрицы Александры Федоровны.
Петербург,
3 сентября 1902 года,
письмо А-172.
Любовь моя,
Нежно тебя благодарю за интересное письмо о визите в Курск. В газетах я тоже читала детальное описание. Образ Божией Матери - это тот, который любил о. Серафим и который исцелил его в детском возрасте. Я вижу, как ты пьешь чай, окруженный толпой болтающих дам, и представляю выражение смущения на твоем лице, которое делает твои милые глаза еще более опасными. Я уверена, что тогда многие сердца забились сильнее. Я заставлю тебя носить синие очки, чтобы отпугивать веселых бабочек от моего чересчур опасного мужа.
Каким впечатляющим и эмоциональным зрелищем была, должно быть, атака 80-ти батальонов, а потом этот колоссальный обед на лугу.
Дождь, дождь, очень высоко поднялась вода, но сегодня намного теплее...
Нужно отправляться в постель. Доброй ночи, да благословит и сохранит тебя Бог. Нежно целую моего любимого супруга, твоя родная женушка,
В поезде,
2 сентября 1902 года,
письмо Н-144.
Моя родная, бесценная,
С любовью благодарю тебя за твое дорогое письмо, которое обрадовало меня гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Чем ближе дата нашей встречи, тем больше растет мое нетерпение.
Я надеюсь вернуться 6-го числа в 10.45 вечера... К счастью, сегодня погода стала намного лучше, в голубом небе ни облачка и приятное теплое солнце. , так как войска подошли к нам со всех сторон. Сергей отходит , а другой командир сосредоточил всю свою армию на этой стороне реки. Завтра будет большая атака с переходом через реку Семур и отчаянная попытка отогнать Сергея с большой дороги на Москву.
Это чрезвычайно трудная задача, так как позиция Сергея сейчас очень сильная, на заболоченной реке, на которой мало мостов, а длинные дороги, проложенные вдоль берегов, затопляются. Хотя в одном, самом отдаленном месте, куда я ездил сегодня утром, один корпус из одесских войск ухитрился перейти реку, не встретив войск противника. , мы выходили из экипажа и заходили в две церкви. Люди бежали за нами километрами, какие у них прекрасные легкие! Я видел старых солдат, некоторые из них с крестами и медалями за прошлую войну. Я говорил со многими. Наши верховые лошади и тройки очень устали, потому что бедные животные во время маневров стояли в отдаленной от железной дороги деревне и должны были всегда приходить, забирать нас и везти туда, потом обратно, а потом возвращаться домой. Но никто не виноват, заранее нельзя вычислить, какое место в больших маневрах сыграет решающую роль.
Да благословит тебя Бог, моя дорогая маленькая Алике.
Нежно целую тебя, а также детей.
Всегда преданный тебе муженек,
- «Мы не уехали очень далеко...» Военные Маневры проходили не только в самом Курске, но и в окрестных селах.
- «...по направлению к Курску за реку Семур» . Так ради конспирации, чтобы не раскрывать дислокацию войск, Николай II называет реку Сейм.
- «Проезжая через деревни...» Наблюдая за ходом маневров, Николай II проезжал через села Дьяконово, Мальцево, Лозовское, Иванино, Колпаково, хутор Овчарный.
Его Величество в Курске
В сего четыре письма, но сколько любопытного узнаем мы о тех, кто их писал. Александра Федоровна предстает заботливой матерью, любящей, но ревнивой женушкой, а ее Ники - не менее любящим мужем, к тому же на удивление скромным человеком, доступным для общения как знати, так и низам. Простой, непритязательный язык передает главное - единение двух любящих сердец, сохранивших верность друг другу до конца своих дней и вместе принявших мученическую смерть 17 июля 1918 года.
Обращает на себя внимание упоминание в письмах, причем дважды, образа Божией Матери «Знамение» Курской-Коренной. Этот святой образ исцелил не только Прохора Машнина, будущего преподобного Серафима Саровского, но и бесчисленное множество паломников, что притекали за исцелением на благословенную Курскую землю. Великий молитвенник был прославлен в лике святых в период царствования Николая II в 1903 году, вскоре после пребывания государя и помазанника Божия на земной родине преподобного. Всероссийские церковные торжества по этому случаю проходили в Сарове с молитвенным участием Николая II и его супруги. Высочайшими дарами царской четы была украшена рака святого. Сама Александра Федоровна собственноручно вышивала лентами рисунок необыкновенной красоты на дорожках для раки преподобного, перед мощами которого венценосные супруги благоговейно молили Бога о наследнике, который был дарован им с рождением цесаревича Алексея.
И государь, и государыня, в 1894 году добровольно перешедшая из лютеранской веры в православную, что требовалось от супруги русского монарха, трепетно относились к вере, черпали в ней душевные силы, укреплялись духом в минуты страданий и горя.
И последнее. В личной переписке, как правило, не используется высокий слог для выражения гражданской позиции, державных идей. Следует, однако, напомнить слова российского императора Николая II, причисленного Русской Православной Церковью клику святых, о государственной миссии, выпавшей на его долю: «Я питаю твердую, абсолютную уверенность, что судьба России, моя собственная судьба и судьба моей семьи находятся в руке Бога, поставившего меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей, с сознанием того, что у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую Он мне вверил».
(Полностью переписка Николая Александровича и Александры Федоровны Романовых опубликована в книге «Аивный свет. Аневни-ковые записи, переписка, жизнеописание государыни императрицы Александры Федоровны Романовой»
(Москва, Российское отделение Валаамского общества Америки, 2003).
Подготовила и прокомментировала Тамара ГРИВА.
Опубликовано "VIP" №5 2004 г.
На днях обнаружила целое сокровище - более сотни фотографий последней императорской семьи из фотоальбома Анны Вырубовой - дочери главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярии А.С. Танеева. И в очередной раз сердце кровью облилось... Эта семья, построенная на огромной любви, полном доверии и взаимопонимании, могла бы служить примером для всех...
Никакой царственности, никакого величия и роскоши вы не увидите на этих фотографиях, все как у обычных людей. Также дети болеют, проблемы одолевают, но какие нежные отношения у супругов между собой и с детьми...
А чтобы было не скучно разглядывать не очень качественные черно-белые снимки, решила дополнить их рассказом об истории любви этой прекрасной императорской четы - Николая и Александры Романовых.
Императорская чета на яхте "Штандарт"
П.И.Чайковский - Концерт для скрипки с оркестром
Александра Федоровна (в девичестве принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская) родилась в 1872 году в Дармштадте - столице маленького немецкого государства, герцогства Гессенского. Мать ее умерла в тридцать пять лет. Шестилетнюю Аликс, младшую в большой семье, забрала на воспитание бабушка - знаменитая английская королева Виктория. За светлый характер английский двор прозвал белокурую девочку Санни (Солнышко).
Семейный портрет семьи Романовых в парке
В 1884 году двенадцатилетнюю Аликс привезли в Россию: ее сестра Элла выходила замуж за великого князя Сергея Александровича. Наследник русского престола - шестнадцатилетний Николай - влюбился в нее с первого взгляда. Но только через пять лет семнадцатилетняя Аликс, которая приехала к сестре Элле, вновь появилась при русском дворе.
В 1889 году, когда наследнику цесаревичу исполнился двадцать один год, он обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой. Ответ императора Александра III был краток: «Ты очень молод, для женитьбы ещё есть время, и, кроме того, запомни следующее: ты - наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти».
Через полтора года после этого разговора Николай записал в свой дневник: «Всё в воле Божией. Уповая на Его милосердие, я спокойно и покорно смотрю на будущее».
Император Николай II
Этому браку противилась и бабушка Аликс, английская королева Виктория. Впрочем, когда позднее мудрая Виктория познакомилась с цесаревичем Николаем, тот произвел на нее очень хорошее впечатление, и мнение английской правительницы изменилось.
В следующий приезд белокурой немецкой принцессы, через год, Николаю не разрешили с ней увидеться. И тут цесаревич познакомился с балериной Матильдой Кшесинской. Его отношения с ней длилась почти четыре года…
Императорская семья на прогулке в парке
В апреле 1894-го Николай отправился в Кобург на свадьбу брата Аликс - Эрни. И вскоре газеты сообщили о помолвке цесаревича и Алисы Гессен-Дармштадтской. В день помолвки Николай Александрович записал в своём дневнике: «Чудесный, незабываемый день в моей жизни - день моей помолвки с дорогой Аликс. Я хожу весь день словно вне себя, не вполне сознавая полностью, что со мной происходит». Он счастлив! Жизнь без любви рано или поздно превращается в прозябание, так как истинную любовь ничем не заменишь: ни деньгами, ни работой, ни славой, ни поддельными чувствами.
Император Николай II и цесаревич Алексей
Узнав о помолвке, Кшесинская отправила невесте подметные письма, в которых чернила бывшего возлюбленного. Аликс, едва прочитав первую строчку и увидев, что подпись отсутствует, отдала их жениху.
14 ноября 1894 года - день долгожданной свадьбы. В свадебную ночь Аликс записала в дневнике Николая: «Когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно...»
После свадьбы цесаревич запишет в свой дневник: «Невообразимо счастлив с Аликс. Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое так хотелось бы проводить исключительно с ней». По переписке Николая и Александры, мы знаем, что любовь и счастье наполняли их обоих. Сохранилось более 600 писем, передающих нам красоту этой любви.
Император Николай II с сыном Алексеем
Царские дети в Европе и России были очень хорошо воспитанными людьми. Воспитанными и образованными для жизни. А семейная жизнь, особенно для государыни, - важнейшее дело ее жизни. Дневниковые записи Александры обнаруживают глубину ее понимания таинств любви и брака.
«Божественный замысел в том, чтобы брак приносил счастье, чтобы он делал жизнь мужа и жены более полной, чтобы ни один из них не проиграл, а оба выиграли. Если все же брак не становится счастьем и не делает жизнь богаче и полнее, то вина не в брачных узах, а в людях, которые ими соединены».
Императрица Александра Федоровна
«Первый урок, который нужно выучить и исполнить, это терпение. В начале семейной жизни обнаруживаются как достоинства характера и нрава, так и недостатки и особенности привычек, вкуса, темперамента, о которых вторая половина и не подозревала. Иногда кажется, что невозможно притереться друг к другу, что будут вечные и безнадежные конфликты, но терпение и любовь преодолевают все, и две жизни сливаются в одну, более благородную, сильную, полную, богатую, и эта жизнь будет продолжаться в мире и покое.
Император Николай II
Еще один секрет счастья в семейной жизни - это внимание друг к другу. Муж и жена должны постоянно оказывать друг другу знаки самого нежного внимания и любви. Счастье жизни составляется из отдельных минут, из маленьких удовольствий - от поцелуя, улыбки, доброго взгляда, сердечного комплимента и бесчисленных маленьких, но добрых мыслей и искренних чувств. Любви тоже нужен ее ежедневный хлеб».
Их любовь перенесла их через многие трудности. Александра родила 4 дочерей. А сына - наследника, будущего монарха России, все не было. Переживали оба, особенно Александра. И вот наконец-то - долгожданный царевич! После 4 дочерей, Александра родила сына 30 июля 1904 года.
Радость во дворце закончилась, когда через неделю после рождения мальчика обнаружили, что ребенок унаследовал неизлечимую болезнь - гемофилию. Оболочка артерий при этом заболевании так хрупка, что любой ушиб, падение, порез вызывает разрыв сосудов и может привести к печальному концу. Именно это произошло с братом Александры Федоровны, когда ему было три года.
Император Николай II
Болезнь Алексея держалась в государственном секрете. Доктора были бессильны. Постоянное беспокойство родителей за жизнь Алексия стало причиной появления при императорском дворе Григория Распутина. По мнению врачей, состоявших при наследнике, Распутин обладал способностью останавливать кровотечение с помощью гипноза, поэтому в опасные моменты болезни он становился последней надеждой на спасение ребенка.
Дети царственной семьи Романовых - Великие Княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, и наследник цесаревич Алексей - были необыкновенны своей обыкновенностью. Несмотря на то, что они были рождены в одном из самых высоких положений в мире и имели доступ ко всем земным благам, они росли как обычные дети. Их отец заботился о том, чтобы их воспитание было похожим на его собственное: чтобы к ним не относились как к тепличным растениям или хрупкому фарфору, а давали им делать уроки, учить молитвы, играть в игры, и даже умеренно драться и шалить.
Великие княжны Мария и Ольга
Таким образом, они росли нормальными, здоровыми детьми, в атмосфере дисциплины, порядка и почти аскетической простоты. Даже Алексею, которому каждое падение грозило мучительной болезнью и даже смертью сменили постельный режим на обычный ради того, чтобы он обрел мужество и другие качества необходимые наследнику престола.
Великая княжна Ольга и Императрица Александра Федоровна
Царские дети были прекрасны - не только своей внешностью, но в еще большей степени своими душевными качествами. От отца они унаследовали доброту, скромность, простоту, непоколебимое сознание долга и всеобъемлющую любовь к родине. От матери они унаследовали глубокую веру, прямоту, дисциплину и крепость духа. Сама царица ненавидела леность и научила своих детей быть всегда плодотворно занятыми.
Цесаревич Алексей
Когда началась первая мировая война, царица с четырьмя дочерями целиком посвятили себя делам милосердия. Во время Александра и две старшие дочери стали еще и сестрами милосердия, часто работая в качестве помощников хирурга. Солдаты не знали, кто эти смиренные сестры, перевязывающих их раны, часто гнойные и зловонные.
Великая княжна Татьяна
«Чем выше положение человека в обществе», - говорил Николай, - «тем больше он должен помогать другим, никогда не напоминая им о своем положении». Будучи сам прекрасным образцом мягкости и отзывчивости к нуждам других, Царь и детей своих воспитал в том же духе.
Великие княжны Татьяна и Ольга
Царица написала дочери Ольге в открытке в день ее рождения: «Старайся быть примером того, какой должна быть хорошая, маленькая, послушная девочка... Учись делать других счастливыми, думай о себе в последнюю очередь. Будь мягкой, доброй, никогда не веди себя грубо или резко. В манерах и речи будь настоящей леди. Будь терпелива и вежлива, всячески помогай сестрам. Когда увидишь кого-нибудь в печали, старайся подбодрить солнечной улыбкой... Покажи свое любящее сердце. Прежде всего научись любить Бога всеми силами души, и Он всегда будет с тобой. Молись Ему от всего сердца. Помни, что Он все видит и слышит. Он нежно любит своих детей, но они должны научиться исполнять Его волю».
Великая княжна Ольга читает Анастасии
Во время первой мировой войны распускались слухи, что Александра Федоровна отстаивала интересы Германии. По личному приказу государя было проведено секретное расследование «клеветнических слухов о сношениях императрицы с немцами и даже о ее предательстве Родины». Установлено, что слухи о желании сепаратного мира с немцами, передаче императрицей немцам русских военных планов распространялись германским генеральным штабом. После отречения государя Чрезвычайная следственная комиссия при Временном правительстве пыталась и не смогла установить виновность Николая II и Александры Федоровны в каких-либо преступлениях.
Императрица Александра Федоровна с дочерьми за рукоделием
По свидетельству современников, императрица была глубоко религиозна. Церковь являлась для нее главным утешением, особенно в то время, когда обострялась болезнь наследника. Императрица выстаивала полные службы в придворных храмах, где ею был введен монастырский (более длительный) богослужебный устав. Комната Царицы во дворце представляла собой соединение спальни императрицы с кельей монахини. Огромная стена, прилегавшая к постели, была сплошь увешана образами и крестами.
Боль за своего сына и за судьбу России были очень тяжелым испытанием для царской семьи. Но их любовь, укрепляемая надеждой на Бога, выдержала все испытания.
Император Николай II и дети
Из письма Александры Фёдоровны Николаю Александровичу в 1914 году: «О, как ужасно одиночество после твоего отъезда! Хотя со мной остались наши дети, но с тобой уходит часть моей жизни - мы с тобой одно целое».
Ответ Николая на письмо был не менее трогателен: «Моё возлюбленное солнышко, душка-жёнушка! Любовь моя, страшно тебя недостаёт, что невозможно выразить!..».
Император Николай II на теннисной площадке
Письмо Александры Николаю: «Я плачу, как большой ребёнок. Я вижу перед собой твои грустные глаза, полные ласки. Шлю тебе мои самые горячие пожелания к завтрашнему дню. В первый раз за 21 год мы проводим этот день не вместе, но как я живо всё помню! Мой дорогой мальчик, какое счастье и какую любовь ты дал мне за все эти годы».
Император Российской Империи Николай II
Письмо Николая 31 декабря 1915 года Александре: «Самое горячее спасибо за всю твою любовь. Если б только ты знала, как это поддерживает меня. Право, не знаю, как бы я выдержал всё это, если Богу не было бы угодно дать мне в жёны и друзья тебя. Я всерьёз это говорю, иногда мне трудно выговорить эту правду, мне легче излагать всё это на бумаге - по глупой застенчивости».
А ведь эти строки написаны людьми, которые прожили 21 год в браке!.. Самое большое счастье было для них - это возвышенность, высокая духовность их отношений. И не будь они царственной четой, они всё равно были бы богатейшими людьми на свете: ведь любовь - высшее богатство и счастье.
Императрица Александра Федоровна
Наступил трагический 1917 год. В продолжение нескольких этапов заключения - сперва в своем дворце в Царском Селе, затем в доме губернатора в Тобольске, и наконец в ипатьевском доме - «Доме Особого Назначения» - в Екатеринбурге, их стражи становились все более и более дерзкими, бессердечными и жестокими, подвергая их оскорблениям, насмешкам и лишениям.
Император читает книгу у кровати Великой княжны Татьяны во время ее болезни тифом
Царская семья все претерпевала со стойкостью, христианским смирением и полным принятием воли Божией. Они искали утешения в молитве, богослужениях и духовном чтении. В это трагическое время императрицу отличали необыкновенное величие духа и «изумительно светлое спокойствие, которое потом поддерживало ее и всю ее семью до дня их кончины» (Жильяр. С. 162).
Императрица Александра Фёдоровна
Британский консул Т. Рестон пытался тайно содействовать освобождению Романовых. По его инициативе разрабатывался план ночного похищения семьи; белые офицеры с фальшивыми документами пытались проникнуть в дом Ипатьева. Но судьба Романовых была уже предрешена... Советская власть рассчитывала подготовить «образцово-показательный» суд над Николаем, но для этого не хватило времени.
Императрица во время приступа болезни у наследника Алексея
12 июля под предлогом приближения к Екатеринбургу Чехословацкого корпуса и частей Сибирской армии большевистский Уралсовет принял постановление об убийстве царской семьи. Существует мнение, что военный комиссар Урала Ф. И. Голощекин, в нач. июля1918 г. побывавший в Москве, получил на это согласие В. И. Ленина. 16 июля Ленину была отправлена телеграмма, в которой Уралсовет сообщал, что казнь царской семьи более не терпит отлагательств, и просил немедленно сообщить, нет ли у Москвы возражений. Ленин на телеграмму не ответил, что в Уралсовете, возможно, сочли знаком согласия.
Император Николай II играет с собакой
В 2 часа ночи с 16 на 17 июля узников разбудили и приказали спуститься в полуподвальный этаж дома, якобы для переезда в другое место. По свидетельствам палачей, императрица и старшие дочери успели перед смертью перекреститься. Первыми были убиты государь и государыня. Они не увидели казни своих детей, которых добивали штыками.
Императрица и Цесаревич Алексей
Дипломатическими усилиями европейских держав царская семья могла уехать за рубеж, спастись, как спаслись многие из высокопоставленных подданных России. Ведь даже из места первоначальной ссылки, из Тобольска, можно было поначалу бежать. Почему же все-таки?.. На этот вопрос из далекого восемнадцатого года отвечает сам Николай: «В такое тяжелое время ни один русский не должен покидать Россию».
Катание на санках около Бастиона, на заднем плане Белая башня. Александровский парк
И они остались. Остались вместе навечно, как и обещали друг другу когда-то в юности.
Николай II и дети на берегу канала
Император и Императрица читают телеграммы с пожеланиями выздоровления цесаревича Алексея
Николай II и одна из его дочерей
Николай II с дочерми и сестрой Ольгой (третья слево), офицер и придворная дама с лыжами
Отец и сын в форме Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка. Балкон Александровского дворца
Император Николай II
Великая княжна Татьяна и Императрица Александра Фёдоровна
Цесаревич Алексей и Император Николай II на балконе Александровского дворца
Цесаревич и Императрица Александра Федоровна
Письма Императора Николая Александровича, Императрицы Александры Федоровны и их детей из заточения родным и близким людям - своеобразный дневник жизни, страданий, непоколебимой веры в Промысел Божий, любви к России и надежды на ее возрождение.
Царское Село
Из письма Татьяны Николаевны - М. С. Хитрово (-бывшая фрейлина Высочайшего Двора, сестра милосердия Ее Величества лазарета в Царском Селе). 17 марта 1917 г.
«Сегодня утром у Анастасии - 40,1, у Марии - 38,7. Анастасия ничего не может есть, т. к. все идет обратно. Но обе страшно терпеливые и лежат спокойно. Анастасия еще глуха пока, так что приходится орать, чтобы она поняла, что говорим. Я уже почти совсем хорошо слышу, только на правое ухо не совсем. Помните, что Ваши и наши письма читаются».
Из письма Татьяны Николаевны - В. И. Чеботаревой (старшей сестре Ее Величества лазарета в Царском Селе). 9 апреля 1917 г.
«Милая Валентина Ивановна, Мама просит Вас дать на нашу пещерную церковь эту пелену и два воздуха, которые она сама вышила. И скажите о. Андрею, чтобы он это употреблял к лиловому облачению... Грустно, что теперь, поправившись, не можешь снова работать в лазарете . Так странно бывать утром дома, а не на перевязках. Кто теперь перевязывает? Вы ли на материале и старшей сестрой? А врачи все на месте и сестры солдатского отделения? Ольга и Мария все еще лежат. А мы гуляем с Папой и работаем на льду перед домом, раньше были недалеко от Знамения, а теперь дальше, так что церковь не видно. Ну, всего хорошего, всем сердечный привет». Из письма Александры Федоровны - А. В. Сыробоярскому (в 1916 г. - командир 15-го броневого дивизиона, полковник, трижды ранен, находился на излечении в Ее Величества лазарете в Царском Селе). 28 мая 1917 г. «Все можно перенести, если Его (Господа) близость и любовь чувствуешь и во всем Ему крепко веришь. Полезны тяжелые испытания, они готовят нас для другой жизни, в далекий путь.
Очень много Евангелие и Библию читаю, так что надо готовиться к урокам с детьми, и это большое утешение с ними потом читать все то, что именно составляет нашу духовную пищу, и каждый раз находишь новое и лучше понимаешь.
Завтра в 12 часов молебен. Татьяне будет 20 лет уже. Они здоровы все, слава Богу. Надо Бога вечно благодарить за все, что дал, а если и отнял, то, может быть, если без ропота переносить, будет еще светлее. Всегда надо надеяться. Господь так велик, и надо только молиться, неутомимо Его просить спасти дорогую Родину. Стала она быстро, страшно рушиться в такое малое время.
Вы видите, мы веру не потеряли, и надеюсь никогда не потерять, она одна силы дает, крепость духа, чтобы все перенести. И за все надо благодарить, что могло бы быть гораздо хуже... Не правда ли? Пока живы и мы с нашими вместе - маленькая крепко связанная семья. А они, что хотели?.. Да благословит и хранит Вас Господь на всех путях и да даст Он Вам внутренний мир и тишину«.
«Как тяжело читать газеты... Где мы? Куда дошли? Но Господь спасет еще Родину. В это крепко верю. Только где дисциплина? Сколько гадостей о Нем (Государе) пишут... Хуже и хуже, бросаю газеты, больно, больно все время. Все хорошее забыто; тяжело ругательства про любимого человека читать; несправедливость людей и никогда ни одного хорошего слова.... Не позволят, конечно, печатать, но Вы понимаете, что за боль . Когда про меня гадости пишут - пускай, это давно начали травить. Мне все равно теперь, а что Его оклеветали, грязь бросают на Помазанника Божия, это чересчур тяжело. Многострадальный Иов. Лишь Господь Его ценит и наградит Его за кротость. Как сильно внутри страдает, видя разруху. Этого никто не видит.
Разве будет другим показывать, что внутри делается; ведь страшно свою Родину любит, как же не болеть душой, видя, что творится. Не думала, что за три месяца можно такую анархию видеть, но надо до конца терпеть и молиться... Молиться, чтобы Он все спас. А Армия... плачешь, не могу читать, бросаю все и вспоминаю страдания Спасителя. Он для нас, грешных, умер, умилосердится еще, может быть. Нельзя все это писать, но это не по почте, и новый комендант (полк. Кобылинский) цензор, не будет меня бранить, я думаю, а Вы не теряйте веру, не надо, не надо, а то уже не хватит сил жить... Если награда не здесь, то там, в другом мире, и для этого мы и живем. Здесь все проходит, там - Светлая Вечность. О, верьте этому!
Царство зла теперь на земле. У кого совесть чиста, тот и клевету и несправедливость легче переносит. Не для себя мы живем, а для других, для Родины (так это и понимали). Больше, чем Он (Государь) делал, невозможно. Но раз сказали для общего блага... Но не верю, что Господь не вознаградит за это. А те, которые так гнусно поступили, им глаза будут открыты, у многих это уже и есть.
Психология массы - страшная вещь. Наш народ уж очень некультурен - оттого, как стадо баранов, идут за волной. Но дать им понять, что обмануты,- все может пойти по иному пути. Способный народ, но серый, ничего не понимает. Раз плохие везде работают на гибель, пускай хорошие стараются спасти страну . Плохие не станут лучше, но зато есть где-то хорошие, но, конечно, слабые «капли в море», как Вы их называете, но все вместе могут быть со временем поток очищающей воды и смоют всю грязь.
Надо кончать. Всегда за Вас молюсь. Храни Вас Бог. Всего, всего наилучшего, скорейшего выздоровления и душевного спокойствия«.
Из письма Александры Федоровны - М. М. Сыробоярской (мать А. В. Сыробоярского). 4 июня 1917 г.
«Погода стоит очень хорошая. Дети уже очень загорели, особенно Мария. Жизнь та же самая, учатся каждый день, надо побольше догнать, так как зимой болели, и притом время скорее проходит. ОН (Государь) и Алексей по утрам часок гуляют. От двух до пяти все, а Он с девочками от семи с половиной до восьми. Все-таки много на воздухе, и им это полезно всем. Физическая работа для Государя необходима, с детства к этому привык. С покойным отцом (Александром Ш) вместе лес пилили и рубили, так Он и теперь со своими людьми делает. Иногда, если хорошие солдаты, то помогают нести дрова.
Теперь у Него есть много времени читать, что последние годы редко удавалось . Он страшно историческую и военную литературу любит, но трудно после стольких лет быть без бумаг, телеграмм, писем... С покорностью, без ропота все переносит, Его касающееся, но как за Родину страдает... за Армию - это Вы и Александр Владимирович сами понимаете. Невыносимо тяжело видеть эту быструю разруху во всем... обидно, больно - вся работа пропала. Один Господь может еще любимую Родину спасти, и я не теряю эту надежду, хотя много еще тяжелого придется перенести.
Есть хорошие люди (хотя их мало). У меня вообще давно мало доверия к людям, слишком много зла видела в свою жизнь, но я Богу верю, и это главное. Ему все возможно. Но пора кончать. Храни Вас Бог. Крепко целую«.
Из письма Ольги Николаевны - З. С. Толстой (рожд. Бехтеева - сестра поэта С. С. Бехтеева, жена полковника П. С. Толстого). 6 июня 1917 г.
«... теперь в саду началась рубка сухих деревьев, пилим дрова и т.д. Огород процветает. Ели вчера нашу первую редиску. Она очень красная и очень вкусная». Из письма Татьяны Николаевны - З. С. Толстой.
23 июня 1917 г. «Мы по вечерам после обеда все тоже работаем, и Папа нам читает. Мы теперь кончаем шестой том книги „Le comte Monte-Cristo“, Alexandre Dumas. Вы знаете это? Страшно интересно. А раньше читали про разных сыщиков; тоже интересно». Из письма Ольги Николаевны - В. В. Комстадиус (жена генерал-майона Н. Н. Комстадиуса. Содержала в Царском Селе лазарет для раненых). 12 июля 1917 г. «Милая Вера Владимировна! Сердечно тронута и благодарю Вас за добрые пожелания. Все мои шлют Вам привет. Огород наш процветает. Мы также помогали уборке сена, и я немного научилась косить. Всего Вам хорошего».
Из письма Татьяны Николаевны - Великой княгине Ксении Александровне. 20 июля 1917 г.
«Спасибо тебе огромное, дорогая моя Крестная, за письмо. Рада, что вы все, слава Богу, здоровы, и за тебя, что ты, наконец, можешь иметь всех твоих мальчиков у себя. Мы тут все ничего. Папа получил твое письмо в день его отъезда, а больше - нет. Мы все хотели написать - да не знали, можно ли и как. Так как учителям к нам нельзя ходить, то уроки идут домашним способом. Мама и Папа тогда нам дают. С Настенькой читаем и играем на рояле.
Мы ходим в лес, где Папа с нашими людьми спиливают сухие деревья и колют на дрова. Мы помогаем и их носим, и складываем в сажени. Эта работа уже около 2-х месяцев, а раньше сами копали грядки, и вышел очень хороший огород, с которого едим. Грядок вышло около 60. По вечерам Папа нам каждый день читает вслух, а мы работаем или что-нибудь другое делаем.
Мы вчетвером ходим теперь бриться, т.к. волосы страшно лезли после кори, и у Марии больше полголовы вылезло - ужас, что такое, а теперь так удобно. Много очень и часто думаем о вас всех. Да хранит вас всех Господь«.
Из письма Татьяны Николаевны - Великой княгине Ксении Александровне. Июль 1917 г.
«Грустно, что мы не будем с вами в августе. Мы тут все ничего, только Мама не очень хорошо себя чувствует последние дни, так как было жарко и сердце из-за этого болит. Мы гуляем каждое утро и днем еще. Наши люди с нами ходят днем, т.к. смотрят за порядком. А другие помогают нам пилить старые сухие деревья. Ну и, конечно, несколько стрелков с винтовками и дежурный обер-офицер. Все как полагается Ар(естантам)...
До свидания, моя родная, милая тетя Ксения. Христос со всеми вами».
Запись в дневнике Государя: Воскресенье, 30 июля 1917 г.
«Сегодня дорогому Алексею минуло 13 лет. Да даст ему Господь здоровье, терпение, крепость духа и тела в нынешние тяжелые времена! Ходили к обедне, а после завтрака к молебну, к которому принесли икону Знаменской Божией Матери. Как-то особенно тепло было молиться Ее Святому Лику со всеми нашими людьми. Ее принесли и унесли через сад стрелки 3-его полка
...»
Отъезд Царской Семьи был назначен в ночь на вторник, 1 августа 1917 г. К часу ночи все собрались в полукруглом зале. Ночь проходила в томительном ожидании, только в пять утра подали автомобили, и Царская Семья, конвоируемая отрядом кавалерии, покинула Александровский дворец. Поезд был подан к маленькой станции Александровская, в трех верстах от Царского Села. Без десяти минут шесть 1(14) августа поезд отошел от станции.
Тобольск
6(19) августа 1917 г. - 7(20) мая 1918 г. Из письма Татьяны Николаевны - Великой княгине Ксении Александровне. 18 сентября 1917 г.
«Ужасно приятно, что у нас есть балкон, на котором солнце греет с утра до вечера, весело там сидеть и смотреть на улицу, как все ездят и проходят. Единственное наше развлечение. Из наших окон очень красивый вид на горы и на верхний город, где большой Собор.
По воскресеньям бывает обедница в зале, были два раза в церкви. Ты можешь себе представить, какая это была для нас радость после 6 месяцев, так как ты помнишь, какая неуютная наша походная церковь в Царском Селе. Здесь церковь хорошая. Одна большая летняя в середине, где и служат для прихода, и две зимние по бокам. В правом приделе служили для нас одних. Она здесь недалеко, надо пройти город и прямо напротив, через улицу. Мама мы везли в кресле, а то ей все-таки трудно идти. Грустно, что у нее все время сильные боли в лице, кажется, от зубов и потом от сырости .
А так все остальные здоровы. Что делаете целый день - как проводите время? Сидим все вместе по вечерам, кто-нибудь читает вслух. Завтракаем тоже все вместе, а чай пьем одни. Буду ждать от тебя писем. Всего, всего хорошего. Храни вас всех Господь. Целуем всех крепко, крепко; крепко, как любим. Молимся за вас. Любящая тебя очень,
твоя крестница Татьяна«
Из письма Александры Федоровны - А. А. Вырубовой. 20 декабря 1917 г. «Только обещайся мне сжечь все мои письма, так как это могло бы тебе бесконечно повредить, если узнают, что ты с нами в переписке. Люди все еще совсем сумасшедшие. Были в церкви в 8 часов утра. Не всегда нам позволяют. Занята целый день, уроки начинаются в 9 часов.
Закон Божий с Татьяной, Марией, Анастасией и Алексеем. Немецкий три раза с Татьяной и 1 раз с Мари и чтение с Татьяной. Потом шью, вышиваю, рисую целый день с очками, глаза ослабели, читаю хорошие книги, люблю очень Библию...
Грущу, что они могут гулять только во дворе, за досками... Он (Государь) прямо поразителен - такая крепость духа, хотя бесконечно страдает за страну, но поражаюсь, глядя на Него. Все остальные члены семьи такие храбрые и хорошие и никогда не жалуются... Маленький (Алексей) - ангел.
Я обедаю с ним, завтракаю тоже, только иногда схожу вниз. Священника для уроков не допускают. Во время служб офицеры, комендант и комиссар стоят возле нас, чтобы мы не посмели говорить. Священник очень хороший, преданный.
О, Боже, спаси Россию! Это крик души и днем и ночью - все в этом для меня - только не этот постыдный, ужасный мир... все должны страдать за все, что сделали, но никто этого не понимает... Учишься теперь не иметь никаких личных желаний. Господь милосерд и не оставит тех, кто на Него уповает. Какая я стала старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка, и люблю мою Родину, несмотря на все ужасы теперь и все согрешения.
Ты знаешь, что нельзя вырвать любовь из моего сердца и Россию тоже, несмотря на черную неблагодарность к Государю, которая разрывает мое сердце, но ведь это не вся страна. Болезнь, после которой она окрепнет
.
Господь, смилуйся и спаси Россию!... Страданье со всех сторон. Сколько времени никаких известий от моих родных. Но удивительный душевный мир, бесконечная вера, данная Господом, и потому всегда надеюсь. И мы тоже свидимся - с нашей любовью, которая ломает стены. Я временами нетерпеливая, сержусь, когда люди нечестны и обижают тех, кого люблю. Целую, благословляю, молюсь без конца«.
Из писем Николая II своей сестре, Великой княгине Ксении Александровне. 23 сентября 1917 г.
«Дорогая моя Ксения, недавно получил я твое письмо от 23 марта, ровно полгода тому назад написанное. В нем было два образка, один от тебя, другой от М. Труб. Благодарю за него сердечно и ее тоже. Давно, давно не виделись мы с тобой. Я тоже надеялся, что тебе удастся заехать к нам до Крыма. А как мы надеялись, что нас отправят туда же и запрут в Ливадии, все-таки ближе к вам. Сколько раз я просил об этом Керенского.
Мы постоянно думаем о вас всех и живем с вами одними чувствами и одними страданиями.
Да хранит вас всех Господь. Крепко обнимаю тебя, милая моя Ксения, Сандро и деток.
Твой старый Ники».
5 ноября 1917 г.
Милая, дорогая моя Ксения. От всей души благодарю тебя за доброе письмо от 15 окт., доставившее мне огромную радость. Все, что ты пишешь о здоровье Мама, теперь успокоило меня. Дай Бог, чтобы силы ее вполне восстановились и чтобы она берегла здоровье свое.
Мы только что вернулись от обедни, которая для нас начинается в 8 часов при полной темноте . Для того, чтобы попасть в нашу церковь, нам нужно пройти городской сад и пересечь улицу - всего шагов 555 от дома. Стрелки стоят редкою цепью справа и слева, и когда мы возвращаемся домой, они постепенно сходят с мест и идут сзади, а другие вдали сбоку, и все это напоминает нам конец загона, так что мы каждый раз со смехом входим в нашу калитку. Я очень рад, что у вас сократили охрану - «дюже надоело» и вам, и им, понятно. Бедные, сбитые с толку люди«.
24 января 1918 г.
«Дорогая милая моя Ксения. Сегодня день твоих именин, хотя я не нашел этого в календаре. Поздравляю Тебя от всего сердца и шлю мои пожелания Тебе здоровья и всех благ. С утра я ощущал потребность поговорить с Тобою письменно именно сегодня. Как часто мы проводили этот день вместе всей семьей и при иных обстоятельствах, более счастливых, чем нынешние. Бог даст, и эти пройдут. Живем по-прежнему тихо и постоянно вспоминаем о дорогой Мама и вас милых. Все дети с нового года переболели легкою краснухой. Теперь давно здоровы и продолжают выходить во всякую погоду.
Последние дни были очень холодные, сильнейшая буря с 25-30-градусными морозами. Ветры проникают даже в дом, и температура некоторых комнат доходила до 7-8 градусов тепла, например, в зале и в моем кабинете. Но ко всему привыкаешь, одеваемся мы тепло и по утрам сидим в валенках - пока печи не растопятся. Отлично.
Время от чая до обеда обыкновенно занято репетициями разных пьес в разных комнатах, которыми занят весь наш кружок. Время проходит так незаметно. До сих пор играли французскую пьеску, теперь разучиваем русскую и английские. Я собираюсь играть с Ольгою и Мари в забавной шутке Чехова - «Медведь». Надеюсь, насмешим остальных. Хорошее упражнение для памяти. Ну вот, пока все. Христос со всеми вами
. Всею душою Тебя любящий. Твой старый Ники.
Из письма Ольги Николаевне - Великой княжне Ксении Александровне. 6(19) февраля 1918 г.
«Тетя Ксения, милая, дорогая, я так обрадовалась твоему длинному письму. Слава Богу, что у вас в Ай-Тодоре все благополучно, у нас - также, пока что жаловаться нельзя. Солнце светит почти всегда, и здесь оно какое-то особенно яркое. Сейчас уже темно, но луна светит сильно и масса ярких звезд. Очень хорошие закаты. Снегу прибавило за последнее время, и гора наша процветает. То совсем небольшая, в уровень забора, но и это хорошо, так как сверху видим проходящих и проезжающих. Иногда некоторые останавливаются и глазеют, и если часовой сердитый, то он гоняет их вовсю.
Мы сейчас же и сами скатываемся, во-первых, чтобы не набиралась толпа, а потом, чтобы нас оттуда самих не попросили, что довольно скучно, но пока все благополучно. Иногда к нам приходит покататься мальчик Миша, которого взял на воспитание один из взводов 1-го полка, раз приходил другой, 4-го полка, или взводные собаки.
Как видишь, гостей немного, но милые. Пишу тебе, сидя в коридоре на сундуке, оно как-то теплее и уютнее.
Пора идти ко всем. Буду играть в бридж с Триной, Валей и Евг. Серг. Остальные играют в безик или работают. Папа читаем вслух Лескова.
Пора идти на репетицию. Всех обнимаем и шлем лучшие пожелания. Храни тебя Господь.
Твоя Ольга.
Из письма Александры Федоровны - А. А. Вырубовой. 13(26) марта 1918 г.
«Господь Бог дал нам неожиданную радость и утешение, допустив нам приобщиться Св. Христовых Тайн, для очищения грехов и жизни вечной. Светлое ликование и любовь наполняют душу.
Подумай, была 3 раза в церкви! О, как это утешительно было. Пел хор чудно, и отличные женские голоса; «Да исправится» мы пели дома 8 раз без настоящей спевки, но Господь помог . Так приятно принимать участие в службе. Батюшка и диакон очень просили нас продолжать петь, и надеемся устроить, если возможно, или удастся пригласить баса. Читаю газеты и телеграммы и ничего не понимаю. Мир, а немцы все продолжают идти в глубь страны,- им на гибель. Но можно ли так жестоко поступать? Боже мой! Как тяжело! Одну неделю сидели вечером одни, вышивали, и Он (Государь) читал нас о Св. Николае Чудотворце. Помнишь, мы вместе читали его жизнь? Father читает для себя теперь весь Ветхий Завет.
Исповедывались у другого батюшки (о. Владимир Хлынов), тот, который теперь всегда служит; была общая молитва с нашими людьми . Благословляю и нежно целую. Всем привет«.
Из письма Татьяны Николаевны - Великой княжне Ксении Александровне. 1(14) апреля 1918 г.
Душка, милая Тетя Ксения. Вот обрадовались твоему письму. Спасибо большое. Столько времени не было от вас известий, а слухов в газетах так много, что - вот и все.
У нас пока все слава Богу, более или менее благополучно. Сюда понаехало, конечно, много пакостников и т.д. красногварда и пр., ну и держат нас опять строже. Из того дома перевели всех сюда, порядочно тесно, ну да ничего, Бог даст... Погода весенняя: снег хорошо тает и воды всюду много. Солнце отлично греет, и мы уже начали загорать. Сегодня было 7 град.в тени и сильный ветер. Да, мы все ужасно вас жалеем и массу хорошего мысленно говорим. Могу себе представить, как тяжело было покидать Ай Тодор... И Вам даже нельзя видеть Т.О. и Ирину. Такое свинство, но ничего не поделаешь.
Была у нас утром в 11 час.30 мин. обедница, и вчера всенощная. Интересные новости. Знаешь, наших людей больше выпускать не будут, чтоб было как в Царском Селе. Не понимаю зачем; когда нас с прошлого года совершенно так же и держат, и для чего других так притеснять, совершенно не понимаю, и, по-моему, ни к чему.
Как забавно одеты, т.е вооружены красногв. - прямо увешаны оружием, всюду что-нибудь висит или торчит.
Вам, наверное, тоже делают вещи, так сказать, для Вашей пользы, да? Надеюсь, Вам удастся поговеть на Страстной? Теперь кончаю. Авось, получишь это письмо. Все крепко, крепко Тебя целуем и обнимаем. Храни Вас Бог.
Твоя Ольга.«
Из письма Александры Федоровны -А.А. Вырубовой. 8(21) апреля 1918 г.
«Родная моя! Горячо благодарим за все: яички, открытки, маленький - за шоколад, птичку, за чудный образ - стоял за службой на столе. Спасибо маме за стихи, ноты, книжку. Всех благодарим. Снег шел опять, но яркое солнце. Ножке Алексея медленно лучше, меньше страданий, ночь была лучше, наконец. Ждем сегодня обыска; приятно.
Не знаю, как с перепиской дальше будет, надеюсь, возможно. Молись за твоих дорогих. Атмосфера электрическая кругом, чувствуется гроза, но Господь милостив и охранит от всякого зла. Сегодня будет обедница, но все-таки трудно не бывать в церкви. Ты это лучше всех знаешь, мученица моя маленькая. Не посылаю через А., так как она обыска ждет. Грустно вечно твои письма жечь; от тебя все такие хорошие, но что делать? Не надо привязываться к мирским вещам...
Ужасно грустно, что Осоргин погиб, а кто еще? Сколько несчастных жертв! Невинные, но они счастливее на том свете. Хотя гроза приближается - на душе мирно - все по воле Божией. Он все к лучшему делает. Только на Него уповать. Слава Ему, что маленькому легче. Храни тебя Христос. Благословляю, обнимаю, ношу в сердце, желаю здоровья, крепости духа. Всем привет от вечно тебя любящей старой М.«
Екатеринбург
Из письма Марии Николаевны - З. С. Толстой. 4(17) мая 1918 г.
«Ужасно было грустно, что нам ни разу не удалось быть в Соборе и приложиться к мощам св. Иоанна Тобольского».
Из письма Ольги Николаевны:
«Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь».
Хронологический перечень событий крестного пути Царственных Мучеников:
22 февраля (7 марта - нов.ст.) 1917 г. - отъезд Государя Императора в Ставку, послуживший сигналом для начала революционных действий.
27 февраля (12 марта) 1917 г. - образование Временного комитета Государственной Думы и Совета рабочих (и солдатских) депутатов и захват ими власти в Петрограде.
8(21) марта 1917 г. - арест Государя Императора в Могилеве. Арест Государыни Императрицы и Августейших детей
В Царском Селе.
13(26) апреля 1918 г. - увоз из Тобольска Государя Николая Александровича, Государыни Александры Федоровны и Великой Княжны Марии Николаевны.
17(30) апреля 1918 г. - прибытие Государя, Государыни и Великой Княжны Марии Николаевны в Екатеринбург.
7(20) мая 1918 г. - отъезд из Тобольска Цесаревича Алексея, Великих Княжен Ольги, Татьяны и Анастасии на пароходе «Русь».
Почти год и четыре месяца Царская Семья жила под стражей:
- почти полгода в Царском Селе,
- свыше 8 месяцев в Тобольске,
- последние два с половиной месяца - в Екатеринбурге.
Брак Николая Романова с Александрой Федоровной действительно можно назвать счастливым.
Вконтакте
Однокласники
Cупругов связывала взаимная любовь, уважение, взаимопонимание, доверие и поддержка в самые тяжелые для царской семьи периоды.
До наших дней дошли дневники и письма Александры Федоровны, опубликованные за рубежом в 1922 г. О степени глубины и искренности чувств эти строки говорят сами за себя.
Императорская чета на яхте *Штандарт*
«Мое милое сокровище, мой родной, ты прочтешь эти строки, когда ляжешь в кровать в чужом месте, в незнакомом доме. Дай Бог, чтобы путешествие было приятным и интересным, и не слишком утомительным и чтобы не слишком много пыли.
Я так рада, что у меня есть карта, так что я могу следить за тобой ежечасно… Молитва за тебя помогает мне, когда мы в разлуке. Я не могу привыкнуть, что тебя нет здесь, в доме, пусть и на такое короткое время, хотя при мне наши пять сокровищ.
Спи хорошо, мое солнышко, мой драгоценный, тысячу нежных поцелуев от твоей верной жены. Благослови и храни тебя Боже» (Ливадия, 27 апреля 1914 г.).
Семейный портрет семьи Романовых в парке
«Мой родной, мой милый, я так счастлива за тебя, что ты в конце концов смог уехать, так как я знаю, как глубоко ты страдал все это время. Это путешествие будет для тебя небольшим утешением, и я надеюсь, что тебе удастся увидеть многие войска.
Более, чем когда-либо, тяжело проститься с тобой, мой ангел. Только бы были хорошие известия, пока тебя нет, так как у меня сердце обливается кровью при мысли о том, что тебе приходится в одиночестве переносить тяжелые известия».
Императорская семья
«Уход за ранеными – мое утешение… какой стыд, какое унижение думать, что немцы могут вести себя так, как они себя ведут!.. С эгоистической точки зрения я страшно страдаю от этой разлуки. Мы не привыкли к ней, и я так бесконечно люблю моего драгоценного милого мальчика.
Вот уже скоро двадцать лет, что я принадлежу тебе, и какое блаженство это было для твоей маленькой женушки!.. Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе» (Царское село, 19 сентября 1914 г., первое письмо после начала войны)».
Императрица Александра Федоровна и император Николай ІІ
«Мой самый любимый из любимых, опять приближается час разлуки, и сердце болит от горя. Но я рада, что ты уедешь и увидишь другую обстановку, и почувствуешь себя ближе к войскам. Я надеюсь, что тебе удастся в этот раз увидеть больше.
Мы будем с нетерпением ждать твоих телеграмм. Ах, как мне будет тебя недоставать. Я уже чувствую такое уныние эти два дня и на сердце так тяжело.
Это стыдно, так как сотни людей радуются, что скоро увидят тебя, но когда так любишь, как я, нельзя не тосковать по своему сокровищу».
Императрица Александра Федоровна
Императорская семья на прогулке в парке
«Завтра двадцать лет, как ты царствуешь, и как я стала православной. Как годы пробежали, как много мы вместе пережили!.. Слава Богу, мы завтра вместе примем святое причастие, это даст нам силу и покой.
Пусть Бог даст нам успех на суше и на море и благословит наш флот… Как было прекрасно вместе пойти в этот день к святому причастию, и это яркое солнце пусть оно сопутствует тебе во всем. Мои молитвы и мысли, и нежнейшая моя любовь сопровождают тебя на всем пути.
Дорогая любовь моя, Бог да благословит и хранит тебя и пусть Святая Дева защитит тебя от всякого зла. Мои нежнейшие благословения. Без конца целую и прижимаю тебя к сердцу с безграничной любовью и нежностью. Навсегда, мой Ники, твоя маленькая женушка» (Царское село, 20 октября 1914 г.).
Русский император Николай ІІ один из немногих царственных особ в мире, которому посчастливилось жениться по любви.
В июне 1884 года, в 12 лет, Алиса (урождённая принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатрис Гессен-Дармштадская, четвёртая дочь великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV и герцогини Алисы, дочери английской королевы Виктории) впервые посетила Россию, когда её старшая сестра Элла (в православии — Елизавета Федоровна) сочеталась браком с великим князем Сергеем Александровичем. Вторично она прибыла в Россию в январе 1889 года по приглашению великого князя Сергея Александровича. Пробыв в Сергиевском Дворце (Петербург) шесть недель, принцесса познакомилась и обратила на себя особое внимание наследника цесаревича Николая Александровича.
В начале 1890-х годов против брачного союза Алисы и цесаревича Николая были родители последнего, надеявшиеся на его брак с Еленой Луизой Генриеттой, дочерью Луи-Филиппа, графа Пражского. Ключевую роль в устройстве брака Алисы с Николаем Александровичем сыграли усилия её сестры, великой княгини Елизаветы Фёдоровны, и супруга последней, через которых осуществлялась переписка влюблённых. Позиция императора Александра и его супруги изменилась ввиду настойчивости цесаревича и ухудшающегося здоровья императора; 6 апреля 1894 года манифестом было объявлено о помолвке цесаревича и Алисы Гессен-Дармштадтской.
До конца своих дней, так печально окончившихся, царственные супруги сохранили нежное, трогательное отношение друг к другу.
До наших дней дошли дневники, личные записи и письма императрицы Александры Федоровны. Все письма к императору Николаю пропитаны нежностью и любовью. Мне хотелось бы привести здесь несколько писем императрицы взятых из издания 1922 года увидевшего свет в Берлине на старорусском языке.
№1.
Мое милое сокровище, мой родной,
Ты прочтешь эти строки, когда ляжешь в кровать в чужом месте, в незнакомом доме. Дай Бог, чтобы путешествие было приятным и интересным, и не слишком утомительным и чтобы не слишком много пыли. Я так рада, что у меня есть карта, так что я могу следить за тобой ежечасно. Мне будет очень сильно недоставать тебя, но я рада, что два дня ты будешь отсутствовать, получишь новые впечатления и ничего не услышишь об историях Ани
(А.А. Вырубова, рожденная Танева, подруга Императрицы и одна из яростных поклонниц Распутина). Мое сердце болит, мне тяжело: неужели доброта и любовь всегда так вознаграждаются? Сперва черная семья (очевидно «черногорки», жены Великих князей Петра и Николая Николаевичей), а теперь вот она… Всегда говорят, что нельзя достаточно любить: мы отдали ей наши сердца, наш домашний очаг, даже нашу личную жизнь, а что мы от этого приобрели? Трудно не испытывать горечи, таким это кажется жестоким и несправедливым.
Пусть Бог смилостивится и поможет нам. У меня такая тяжесть на сердце. Я в отчаянии, что она (Аня) причиняет тебе беспокойство и вызывает неприятные разговоры, не дающие тебе покоя. Постарайся не думать об этом эти два дня. Благословляю и крещу тебя. Крепко обнимаю тебя в своих объятиях. Целую всего тебя с бесконечной любовью и нежностью. Завтра утром, часов в 9, я буду в церкви и попробую снова пойти в четверг. Молитва за тебя помогает мне, когда мы в разлуке. Я не могу привыкнуть, что тебя не здесь, в доме, пусть и на такое короткое время, хотя при мне наши пять сокровищ.
Спи хорошо, мое солнышко, мой драгоценный, тысячу нежных поцелуев от твоей верной жены.
Благослови и храни тебя Боже.
№3.
Мой родной, мой милый,
Я так счастлива за тебя, что ты в конце концов смог уехать, так как я знаю, как глубоко ты страдал все это время. Твой беспокойный сон доказывал это. Я специально не касалась этого вопроса, так как знала и прекрасно понимала твои чувства и в тоже момент понимала, что тебе лучше не быть сейчас во главе армии. Это путешествие будет для тебя небольшим утешением, и я надеюсь, что тебе удастся увидеть многие войска. Я могу себе представить их радость при виде тебя и так же все твои чувства, и горюю, что я не могу быть с тобой и видеть все это. Более, чем когда-либо, тяжело проститься с тобой, мой ангел. Пустота после твоего отъезда так чувствительна, и тебе также, я знаю, несмотря на все, что тебе придется делать, будет недоставать твоей маленькой семьи и дорогого «Агнюшки»
(наследник). Он теперь скоро поправится, раз наш Друг
(Григорий Распутин) его осмотрел; и это для тебя будет облегчением.
Только бы были хорошие известия, пока тебя нет, так как у меня сердце обливается кровью при мысли о том, что тебе приходится в одиночестве переносить тяжелые известия. Уход за ранеными - мое утешение. Вот почему я даже хотела в последнее утро туда отправиться, пока ты не принимал, чтобы сохранить свою бодрость и не расплакаться перед тобой. Облегчать хоть немного их страдания - помогает болящему сердцу. Помимо всего, что мне приходится испытывать вместе с тобой и с нашей дорогой страной, и народом нашим, я страдаю за мой «небольшой старый дом» и за их войска, и за Эрни и Ирину
(принц и принцесса Гессенские, брат и сестра императрицы), и многих друзей, испытывающих там горе. Но сколько теперь проходить через это! А потом, какой стыд, какое унижение думать, что немцы могут вести себя так, как они себя ведут!
С эгоистической точки зрения я страшно страдаю от этой разлуки. Мы не привыкли к ней, и я так бесконечно люблю моего драгоценного милого мальчика. Вот уже скоро двадцать лет, что я принадлежу тебе, и какое блаженство это было для твоей маленькой женушки!
Как хорошо будет, если ты увидишь дорогую Ольгу
(сестру царя, Ольгу Александровну, жену принца Петра Ольденбургского). Это ее подбодрит и для тебя тоже будет хорошо. Я тебе дам письмо и вещи для раненых, чтобы ты передал ей.
Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе.
Мой милый, если ты почувствуешь себя не очень хорошо, непременно позови Федорова (лейб-хирург), и присматривай за Фредериксом
(министр Двора).
Мои усердные молитвы следуют за тобой днем и ночью. Пуст Господь хранит тебя, пусть он оберегает, руководит и ведет тебя, и приведет тебя здоровым и крепким домой.
Благословлю и люблю тебя, как редко когда-либо кто любил, целую каждое дорогое местечко, прижимаю тебя нежно к моему сердцу.
Навсегда твоя жена
Образ будет лежать этой ночью под моей подушкой, прежде чем я перешлю тебе его с моими горячим благословением.
Царское Село, 20 сентября 1914г.
Мой дорогой,
Я отдыхаю в кровати перед обедом, девочки пошли в церковь, а Беби
(наследник) заканчивает обедать. У него только изредка легкие боли. Ах, любовь моя, было так тяжело прощаться с тобой и видеть твое одинокое бледное лицо, с большими грустными глазами, в окне вагона. Мое сердце говорило: возьми меня с собой. Если бы только Н.П.С. (Н.П. Саблин, морской офицер, флигель-адъютант) бы с тобой или Мордв. (Мордвинов), если бы около тебя был молодой любящий человек, ты бы чувствовал себя менее одиноким, и тебе было бы «теплей».
Я пришла домой и потом не выдержала: расплакалась, молилась, потом легла и курила, чтобы оправиться. Когда мои глаза стали более прилично выглядеть, я пошла к Алексею и лежала некоторое время около него на диване, в темноте. Отдых успокоил меня, так как я была утомлена во всех отношениях.
В четверть пятого я спустилась, чтобы видеть Лазарева и дать ему маленькую икону для полка. Девочки работали в складе. В четыре с половиной Татьяна
(Великая Княжна) и я принимали Нейдгардта
(заведовавшего делами «Татьянинского комитета») по делам ее комитета. Первое заседание будет в Зимнем Дворце в среду после молебна. Я опять не буду принимать участия.
Это утешительно видеть, как девочки работают одни. Их лучше узнают, и они научатся быть полезными.
Во время чая я читала доклады и потом получила, наконец, письмо от Виктории (английская королева, бабушка Александры Федоровны) с датой 1/13 сентября. Оно долго шло с курьером. Я выписываю то, что может тебя заинтересовать:
«Мы пережили тревожные дни во время продолжительного наступления союзных войск во Франции. Совершенно между нами (так что милая не рассказывай об этом), французы вначале предоставили английской армии выдержать весь напор сильной немецкой атаки с фланга, и, если бы английские войска были бы менее упорны, не только они, но и все французские силы были бы разгромлены. Теперь это исправили, и два французских генерала, которые были в этом деле виновны, смещены Жоффром и заменены другими. У одного из них имел нашли в кармане шесть нераспечатанных записок от английского главнокомандующего Френча. Другой в ответ на призыв о помощи все время сообщал, что лошади его слишком устали. Это уже, однако, дело прошлое, но оно стоило нам жизни и свободы многих хороших офицеров и солдат. К счастью, удалось скрыть это, и здесь большей частью не знают о случившемся.». «500.000 новобранцев, которые требовались, почти собраны, они целыми днями успешно занимаются. Многие представители высших классов поступили в войска и дают хороший пример остальным. Говорят о том, чтобы призвать еще 500.00, включая контингент из колоний. План по перевозке индийских войск, чтобы они дрались в Европе, мне не очень нравится, но это отборные полки и, когда они служили в Китае и Египте, они показали прекрасную дисциплину, так что сведущие люди уверены, что они будут вест себя хорошо, не будут грабить или совершать убийства. Все высшие офицеры - англичане. Друг Эрни, магараджа Бисканира прибывает со своим собственным контингентом. В последний раз я его видела в качестве гостя у Эрни в Вольфсгартене. Джорджи
(принц Баттенбергский) написал нам отчет о своем участии в морской деле под Гельголандом. Он командовал на передней башне и выпустил целый ряд снарядов. Его начальство говорит, что он действовал хладнокровно и рассудительно. С.
(вероятно, Churchill) говорит, что попытка разрушить доки Кильского канала (одних мостов едва ли достаточно) посредством аэропланов, постоянно обсуждается в Адмиралтействе. Но это очень трудно выполнить, так как все хорошо защищено, и приходится ждать благоприятного случая, иначе попытка может не удастся. Большое несчастье, что единственный проход в Балтийское море для броненосцев, которым можно пользоваться, - это Зунд, недостаточно глубокий для броненосцев и больших крейсеров. В Северном море немцы разбросали мины на большом расстоянии, причиняя опасность нейтральным торговым судам, и теперь, когда подули первые сильные осенние ветры, они плывут, так как они не на якорях, и будут прибиваться к голландским, норвежским и датским берегам (будем надеется - так же к германским).»
Виктория шлет теплый привет. Солнце сегодня после полудня светит так ярко, но только не в моей комнате. За чаем было грустно и странно, и кресло казалось печальным, в нем не сидел мой дорогой. Мари и Дмитрий обедают у нас, так что я перестану писать и немного закрою глаза, и закончу писать сегодня вечером.
Мари и Дмитрий были в хорошем расположении духа, они ушли в 10 часов, чтобы успеть к Павлу. Беби тревожился и заснул только после 11, но вильных болей у него не было. Девочки пошли спать, а я сделала сюрприз Анне, лежавшей на диване в большом дворце. У нее теперь закупорка вен, так что княжна Гедройц снова была у нее и сказала ей лежать спокойно несколько дней. Она ездила в город на автомобиле, чтобы увидеться с нашим Другом
(Григорий Распутин), и это утомило ее ногу.
Я вернулась в 11 и легла спать. Инженер механик, кажется, недалеко
(по-видимому, условное выражение, касающееся здоровья императрицы). Мое лицо завязано, так как челюсть слегка болит, глаза все еще болят и распухли. А сердце тоскует по самому драгоценному существу на земле, принадлежащем
Sanny
(так императрицу называла королева Виктория). Наш Друг счастлив за тебя, что ты поехал и был так рад видеть тебя вчера. Он всегда боится, что
Bonheur
(по-видимому условное имя), т.е. галки, хотят, чтобы он достал трон п
. (Польский?) или Галицкий. Это их цель. Но я сказала Ане, чтобы она его успокоила, что даже из чувства благодарности, ты бы этого никогда не сделал. Григорий любит тебя ревностно и не выносит, когда Н. (В.кн.Николай Николаевич) играет какую-либо роль. Ксения
(сестра императора, жена В.кн. Александра Михайловича) ответила на мою телеграмму. Она грустит, что не видела тебя до твоего отъезда. ЕЕ поезд уехал.
Я ошибалась: Шуленберг не может быть здесь ранее завтрашнего дня или вечера, так что я встану, чтобы только пойти в церковь, немного позднее.
Посылаю тебе шесть маленьких предметов, чтобы ты кое-кому сделал подарки. Может быть Иванову
(генерал Н.И. Иванов), Рузскому или кому захочешь. Их придумал Ломан. Эти блестящие мешки должны защищать от дождя и от грязи.
Милый, теперь я заканчиваю и оставляю письмо за дверью, оно должно быть отправлено утром в половине девятого. Прощай, моя радость, мое солнышко, Ники, дорогое мое сокровище. Беби тебя целует, и жена покрывает тебя нежными поцелуями. Господь тебя благослови, храни и укрепи тебя. Я целовала и благословляла твою подушку, все что у меня в мыслях и в молитвах, нераздельно с тобой.
Твоя Alix .
Поговори с Федоровым
(лейб-хирург) о докторах и студентах.
Не забудь сказать генералам, чтобы они перестали ссориться.
Всем привет, надеюсь, что бедный Фредерикс в порядке. Посмотри, чтобы он ел только легкую пищу и не пил вина.
№8
Мой самый любимый из любимых,
Опять приближается час разлуки, и сердце болит от горя. Но я рада, что ты уедешь и увидишь другую обстановку, и почувствуешь себя ближе к войскам. Я надеюсь, что тебе удастся в этот раз увидеть больше. Мы будем с нетерпением ждать твоих телеграмм. Когда я отвечаю в Ставку, я чувствую робость, потому что уверена, что масса офицеров читает мои телеграммы. А значит нельзя писать так горячо, как хотелось бы. Для меня служит утешением мысль, что в этот раз с тобой находится рядом Н.П.. Ты почувствуешь себя менее одиноким. Ведь он - часть всех нас. Вы с ним одинаково понимаете многие вещи и одинаково смотрите на многое, и он бесконечно благодарен и счастлив, что может с тобой отправиться, так как он чувствует себя таким бесполезным в городе, когда все его товарищи на фронте.
Слава Богу, что ты можешь уехать, чувствуя себя совершенно спокойным насчет нашего дорогого Беби. Если бы что-нибудь случится, я буду писать: ручка, все в уменьшительном, тогда ты будешь знать, что я пишу все про Агунюшку.
Ах, как мне будет тебя недоставать. Я уже чувствую такое уныние эти два дня и на сердце так тяжело. Это стыдно, так как сотни людей радуются, что скоро увидят тебя, но когда так любишь, как я, нельзя не тосковать по своему сокровищу.
Завтра двадцать лет, как ты царствуешь, и как я стала православной. Как годы пробежали, как много мы вместе пережили! Прости, что я пишу карандашом, но я на диване, а ты еще исповедуешься. Еще раз прости свое солнышко, если она чем-нибудь тебя огорчила или причинила тебе неприятности, поверь, что никогда это не было умышленно.
Слава Богу, мы завтра вместе примем святое причастие, это даст нам силу и покой. Пусть Бог даст нам успех на суше и на море и благословит наш флот.
Ах, любовь моя, если ты хочешь, чтобы я побыла с тобой, пошли за мной, Ольгой и Татьяной. Мы как то так мало видим, друг друга, а так много есть о чем поговорить, о чем хотелось бы поговорить и расспросить, а к ночи мы так устаем, а утром мы торопимся.
Я закончу это письмо утром.
Как было прекрасно вместе пойти в этот день к святому причастию, и это яркое солнце пусть оно сопутствует тебе во всем. Мои молитвы и мысли, и нежнейшая моя любовь сопровождают тебя на всем пути. Дорогая любовь моя, Бог да благословит и хранит тебя и пусть Святая Дева защитит тебя от всякого зла. Мои нежнейшие благословения. Без конца целую и прижимаю тебя к сердцу с безграничной любовью и нежностью.
Навсегда, мой Ники,
твоя маленькая женушка.
