Введение

I. Направление славянофильства, его возникновение и развитие

II. Славянофилы и западники: общее и различное

III. Отношение славянофилов к власти

IV. Религиозный фактор в учении славянофилов

V. Отношение славянофилов к просвещению России

VI. Творчество и философские взгляды русских славянофилов

Заключение

Библиографический список

Введение

Первое десятилетие XIXв., «дней Александровых прекрасное начало», затем эпопея Отечественной войны 1812г., успехи русской политики в Европе, нашумевший проект М.М. Сперанского, образование тайных обществ и ожидание социальных перемен - все это изменило «направление умов» общественности. На некоторое время роль мыслителя побледнела перед ролью общественного деятеля. Но после разгрома восстания декабристов в 1825г. и расправы Николая I над его участниками стало очевидно, что переменам еще долго не быть. Начинался период жесткой политической реакции, вызвавший новый поворот в смене господствующих общественных течений. Возродился, и уже с новой силой, интерес к теоретическим исканием, к философскому осмыслению действительности. Доминантной общественно-философской мысли вновь стало отношение России к Европе.

В России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории - Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. В русской душе всегда боролись два начала, восточное и западное. Наиболее четкое теоретическое и общественно-политическое оформление эти две тенденции получили в 40-60х годах XIXв. Первую тенденцию представлял славянофилы, а вторую западники. Западники и славянофилы определяли в спорах и отстаивали свои точки зрения на прошлое, настоящее и будущее России. Эта была эпоха «возбуждения умственных интересов». Свою точку зрения в журнальных статьях и салонных спорах, а также с кафедр университетов отстаивали Грановский, Герцен, Белинский, Кавелин, Александр Тургенев (брат декабриста Н.И. Тургенева, друг Н.М. Карамзина, А.С. Пушкина), Чаадаев, Иван и Петр Киреевские, Кошелев, Хомяков, Самарин. Они были яркими представителями западников и славянофилов.

Целью всех их усилий в общественной жизни было создание великой просвещенной и самобытной России. Их жизнь и устремления были подчинены этой цели. Огромный вклад в пробуждение и развитие общественной мысли России внесли славянофилы. Это были особые люди, необычные по своим душевным качествам, устремлением, мировоззрению не только для потомков, но и для современников. Поэтому идеи славянофилов заслуживают пристального внимания.

I. Направление славянофилов, его возникновение и развитие

Временем зарождения славянофильства считается зима 1838-39гг., когда в литературных салонах Москвы произошел обмен посланиями между А.С. Хомяковым («О старом и новом») и И.В. Киреевским («В ответ А.С. Хомякову»). В 1839г. К. Аксаков написал статью «Об основных началах русской истории». Вскоре присоединился к кружку Ю. Самарин. Началась дискуссия с западниками, где главным идеологом стал В.Г. Белинский. К 1843-44гг. сложился славянофильский кружок. В разгар споров 1844-45гг. западники и славянофилы разделяли общие принципы раннего российского либерализма, сохраняли не только идейную, но и дружественную близость. В 1845-47гг. были предприняты попытки создания своего печатного органа. Становление завершилось в 1848г., когда события европейских революций, казалось, подтвердили правильность противопоставления России и Запада.

Второй период 1848-1855гг., период наиболее острой оппозиции славянофилов бюрократическому правительству. Цензура запрещает многие статьи славянофилов, в 1848г. Был арестован Ю. Самарин за «Письма из Риги» и И. Аксаков «За либеральный образ мыслей». В этот период славянофилами Самариным, Аксаковым, Кошелевым были предприняты первые подступы к практической разработке планов отмены крепостного права.

Третий этап начался, условно говоря, 19 февраля 1855г., в день смерти Николая I, и продолжался до 19 февраля 1861г. (день отмены крепостного права). Это был период действенного славянофильства, когда они верили в возможность скорого осуществления своих идеалов. Главные их усилия были сосредоточенны на двух направлениях: участие в подготовке крестьянской реформы и завоевание русского общественного мнения. В 1856г. славянофилы получили возможность издавать свой журнал «Русская беседа», где были напечатаны последние и наиболее значительные философские работы И.В. Киреевского и А.С. Хомякова. Этим этапом заканчивается ранее славянофильство.

Четвертый этап охватывает 1861-75гг. Из ранних славянофилов только Ю.Ф. Самарин продолжал развивать философские воззрения А.С. Хомякова. К середине 70х годов разногласия в кружке относительно роли православия в обновлении общества, а также разногласия по польскому вопросу привели к распаду кружка. Споры велись вокруг основной проблемы: правит ли миром свободно творящая воля или же закон необходимости. Обсуждались также вопросы о том, в чем разница между русским и западноевропейским Просвещением - в одной лишь степени развития или в самом характере просветительских начал, а потому предстоит ли России заимствовать эти начала у Запада или же искать их в православно-русском быте. Важной темой споров был и вопрос об отношении православной церкви к латинству и протестантству: есть ли православие лишь первобытная среда, призванная стать почвой для более высоких форм религиозного миросозерцания, или же оно есть неповрежденная полнота откровения, которая в западном мире под влиянием латино-германских представлений пришла к раздвоению на противоположные полюсы. Славянофильство перестало существовать как особое направление русского идеализма, которое разрабатывало идеи совершенствования человека и общества в контексте православных ценностей.

Но, не нужно сводить это к упадку и деградации славянофильского учения. Главная линия в развитии позднего славянофильских мнений, оценок, убеждений, слияние с другими направлениями либерального движения на основе неопределенной программы земского либерализма.

Центральная тема философского творчества ранних славянофилов Хомякова, Киреевского, Аксакова, Самарина - это обоснования своеобразия истории и культуры русского народа. Своеобразие они видели в сочетании национального сознания и правды православия. Славянофилы говорили, что русская история, русский быт, национальное самосознание, культура в целом обладают самобытными жизненными ценностями и перспективами. Высокий нравственный потенциал русской культуры, содержащийся в православии, должен обеспечить России и всем славянским народом ведущее место в историческом развитии. Славянофилы подняли вопрос о народе как движущей силе истории, о необходимости переоценке значимости допетровской Руси, крестьянской общине, самоуправлении, земстве, о различии между национально-народной и официально-народной и официально-самодержавной Россией, об оцерковлении, преображении общественной жизни, о философии как теории воспитания и совершенствования общества.

Основные позиции славянофильской философии, неприятие западного пути развития через создание промышленности, классовую борьбу и революции, обоснование исторической судьбы народа в контексте национальной психологии и вероисповедания и в этой связи аналогия самобытного пути России через укрепление общины и соборности православной церкви, неприятие разума как последней инстанции в процессе познания, были объявлены «Отечественными записками».

II. Славянофилы и западники: общее и различное

Спор славянофилов и западников был спором о судьбе России и ее признании в мире. И те и другие любили свободу. И те и другие любили Россию, славянофилы, как мать, западники, как дитя.

Русская философия истории должна была прежде всего решить вопрос о смысле и значении реформы Петра, разрезавшей русскую историю как бы на две части. На этом прежде всего и произошло столкновение. Есть ли исторический путь России тот же, что и Запада, т.е. путь общечеловеческого прогресса и общечеловеческой цивилизации, и особенность России лишь в ее отсталости, или у России особый путь и ее цивилизация принадлежит к другому типу? Славянофилы верили в особый тип культуры, возникающий на духовной почве православия. Реформа Петра и европеизация петровского периода были изменой России.

Обе системы взглядов вышли из одного общего источника, современных им западноевропейских философских течений, и этот факт наложил опечаток на их полемику, и те и другие в своих построениях основывались на некоторых исходных, хотя и разных, «началах». В итоге они пытались подойти к одной и той же проблеме, только с разных сторон, но поиски средств ее решения развели их по разные стороны баррикад. Общей была еще и вера в высокое историческое призвание России. И те и другие критиковали николаевский режим и крепостничество, отстаивали свободу совести, слова, печати. И те и другие были детьми русского просвещения XVIIIв., и те и другие испытали влияние идей декабристов.

Главным вектором полемики славянофилов и западников стала оппозиция «Россия - Европа» в связи с прогнозированием будущего страны. Все они были озабочены будущим России и с тревогой оценивали ее настоящее.

У классических славянофилов не было полного отрицания Запада, они не говорили о гниении Запада (для этого они были слишком универсалисты). Но они построили учение о своеобразии России и ее пути и хотели объяснить причины ее отличия от Запада. Они смешали свой идеал России, свою идеальную утопию совершенного строя с историческим прошлым России.

Западники смешивали свой идеал лучшего для России строя жизни с современной им Западной Европой, которая отнюдь не походила на идеальное состояние. И у славянофилов у западников был замечательный элемент, они противопоставляли свою мечту невыносимой николаевской действительности. Ошибочны были и те и другие. Одни не поняли неизбежности реформы Петра для самой миссии России в мире, не хотели признавать, что лишь в петровскую эпоху стали возможны в России мысль, и слово, и мысль самих славянофилов, стала возможна и великая русская литература. Западники не поняли своеобразие России, не хотели признать болезненность реформы Петра, не видели особенности России. Славянофилы были у нас первыми народниками, но народниками на религиозной почве. Славянофилы, как и западники, любили свободу и одинаково не видели ее в окружающей действительности.

Славянофилы стремились к органичности и целостности. Идея органичности взяты ими у немецких романтиков. Органичность была их идеалом совершенной жизни. Они проецировали эту идеальную органичность в историческое прошлое, в допетровскую эпоху, в петровскую эпоху они никак не могли ее увидеть.

Целостность и органичность России славянофилы противополагают раздвоенности и рассеченности Западной Европы. Они борются западными рационализмом, в котором видят источник всех зол. Этот рационализм они возводят к католической схоластике. На западе все механизировано и рационализировано. Рационалистическому рассечению противополагается целостная жизнь духа. И. Киреевскому в статье «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» удалось сформулировать типичные черты различия России и Европы. Само противоположение существует и внутри Западной Европы, например, противоположение религиозной культуры и безбожной цивилизации. Тип русского мышления и русской культуры все же очень отличается от западноевропейского. Русское мышление гораздо более тоталитарно и целостно, чем мышление западное, более дифференцированное, разделенное на категории. Центральная философская мысль, из которой исходит И. Киреевский, им выражена так: «Внутреннее сознание, что есть в глубине души живое общее сосредоточие для всех отдельных сил разума, и одно достойное постигать высшую истину - такое сознание постоянно возвышает самый образ мышления человека: смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет свободы естественных законов его мышления; напротив, укрепляет его самобытность и вместе с тем добровольно подчиняет его вере». Славянофилы искали в истории, в обществе и культуре ту же духовную целостность, которую находили в душе. Они хотели открыть оригинальный тип культуры и общественного строя на духовной почве православия. «На западе, - писал Аксаков, - души убивают, заменяясь усовершенствованием государственных форм, полицейским благоустройствием; совесть заменяется законом, внутренние побуждения - регламентом, даже благотворительность превращается в механическое дело; на Западе вся забота о государственных формах». «В основании государства русского: добровольность, свобода и мир». Последняя мысль не соответствует исторической действительности и обнаруживает неисторический характер основных мыслей славянофилов о России и Западе.

Славянофилы стремились к органическому пониманию истории и дорожили народными традициями. Но эта органичность была лишь в их идеальном будущем, а не в действительном историческом прошлом. Когда славянофилы говорили, что община и земщина - основы русской истории, то нужно понимать так, что община и земщина для них идеал русской жизни. «Община есть то высшее, то истинное начало, которому уже не предстоит найти нечто себя высшее, а предстоит только преуспевать, очищаться и возвышаться», ибо это «союз людей, отказывающихся от своего эгоизма, от личности своей и являющих общее их согласие: это действо любви, высокое действо христианское» (К.С. Аксаков). С этим не могли согласиться западники: «Что мне в том, что живет общее, когда страдает личность?» - возмущенно восклицал Белинский.

Критика Запада у славянофилов - это в первую очередь критика «мещанства», католицизма и протестантизма, а защита России - это аналогия православия. Россия должна указать человечеству дорогу к истинному братству и истинному единению - соборности. Это понятие введено А.С. Хомяковым как выражения «свободы в единстве» на основе православной веры (В католической церкви такое единение, считал Хомяков, невозможно, ибо в ней верующий ощущает себя не членом братской общины, но подданным церковной организации).

Вообще, славянофилы не были врагами и ненавистниками Западной Европы, как были русские националисты обскурантского типа (обскурантизм от латинского obscurans - затемняющий, крайне враждебное отношение к просвещению и науке, мракобесие).

III. Отношение славянофилов к власти

Тема о власти и об оправданности государства очень русская тема. У русских особенное отношение к власти. Возрастание государственного могущества, высасывающего все соки из народа, имело обратной стороной русскую вольницу, уход из государства, физический или духовный. Русский раскол - основное явление русской истории. На почве раскола образовались анархические течения. Славянофилы пытались соединить идею самодержавного монарха с идеей русского принципиального анархизма. Славянофилы не любили государство и власть, они видели в этом зло. Очень русской у них была та идея, что складу души русского народа чужд культ власти и славы, которая достигается государственным могуществом.

На противопоставлении «закона и обычая» основана славянофильская критика «правового государства», в котором совесть заменяется законом и все идеология которого замешана на Ветхом Завете. Жизнь в общине или в семье есть антипод правового государства. Русский народ проникнет заботой о такой форме государства, где было бы как можно больше простора для внутренней жизни человека. Правовое государство выгодно только нравственно неполноценному человеческому сообществ. Отрицали они и правомерность каких-либо политических решений по большинству голосов. Славянофилы не отрицали необходимости и значения законов. Они выступали лишь против их абсолютизации, против того, чтобы совесть заменялась законом. Закон не панацея от зла, он не ограждает от произвола нравственно нечистоплотных сторонников закона. Любое законодательство ограничивает действие не только отрицательных, но и положительных форм жизни.

Из славянофилов наибольшим анархистом был К. Аксаков, для него «Государство как принцип - зло», «Государство по своей идее - ложь»,

«Запад - торжество внешнего закона». В основании государства русского: добровольность, свобода и мир. Хомяков говорил, что Запад не понимает несовместимости государства и христианства. Он, в сущности, не признавал возможности существования христианского государства.

Наилучшей формой политической власти для России с учетом ее самобытности является абсолютная монархия, как «наименьшее зло», поскольку только при неограниченной монархии народ может сосредоточиться на свойственной ему духовно-нравственной жизни. Другие формы государственной власти, так или иначе вовлекая народ в политическую жизнь, совращают его с истинного пути «внутренней правды», ибо, став сувереном, или только приобщившись к власти, он изменяет себе, вовлекая себя в чуждую его сути сферу деятельности и в этом смысле просто перестает быть народом.

Монархизм славянофилов, по своему обоснованию и по своему внутреннему пафосу, был анархический, происходил от отвращения к власти. Изначально полнота власти принадлежит народу, но народ власти не любит, от власти отказывается, избирает царя и поручает ему нести бремя власти. У славянофилов, совсем не было религиозного обоснования самодержавной монархии, не было мистик самодержавия. Их обоснование монархии очень своеобразно. Самодержавная монархия, основанная на народном избрании и народном доверии, есть минимум государства, минимум власти. Славянофилы противопоставляли свое самодержавие западному абсолютизму. Государственная власть есть зло и грязь. Народ возлагает полноту власти на царя. Лучше, чтобы один человек был запачкан грязью, чем весь народ. Власть - это не право, а тягота, бремя. Никто не имеет право властвовать, но кто-то обязан нести это бремя. Причем юридических гарантий не нужно. Народу нужны лишь свободы. Если государство вернет народу (Земле) свободу мысли и слова, не подлежащих, по убеждению Аксакова, государственному контролю, как не являющихся правами политическими, народ дарует ему доверие и силу.

Славянофилы противопоставляли земство, общество государству. Они были уверены, что русский народ не любит власти и государствования и не хочет этим заниматься, хочет остаться в свободе духа. По мнению славянофилов государственное устройство должно быть следующим: во главе народа царь с неограниченной свободой правления, народу - полная свобода жизни и внешняя и внутренняя.

IV. Религиозный фактор в учении славянофилов

В русской культуре 19в. Религиозная тема имела определяющее значение. Славянофилы опирались на православно-русское направлении в общественной мысли России. В основе их философского учения лежала идея о мессианской роли русского народа, о его религиозной и культурной самобытности и даже исключительности. Исходный тезис учения славянофилов состоит в утверждении решающей роли православия для развития всей мировой цивилизации. По мнению Хомякова, именно православие сформировало «то исконно русское начала, тот «русский дух», который создал русскую землю в ее бесконечном объеме».

А.С. Хомяков делит все религии на две основные группы: кушитскую и иранскую. Коренное различие между этими двум группами религий, по его мышлению, определяется не количество богов или особенностями культовых обрядов, а соотношением в них свободы и необходимости. Кушитство строится на началах необходимости, обрекая его последователей на безумное подчинение, превращает людей в исполнителей чуждой им воли. Иранство - это религия свободы, она обращается к внутреннему миру человека, требует от него сознательного выбора между добром и злом.

Наиболее полно сущность иранства выразило, по мнению Хомякова, христианство. Но оно раскололось на три направления: католицизм, православие и протестантизм. После раскола христианства «начало свободы» уже не принадлежит всей церкви. Только православие, считает Хомяков, гармонично сочетает свободу и необходимость, индивидуальную религиозность с церковной организацией.

Решение проблемы сочетания свободы и необходимости, индивидуального и церковного начала служит у славянофилов важным методологически принципом для разработки ключевого понятия их религиозно-философских воззрений - понятие соборности. Понятие «соборный» раскрывает не только внешнее, видимо соединение людей в каком-либо месте, но и постоянную возможность такого соединения на основе духовной общности. Она есть следствие, итог взаимодействия свободного человеческого начала («свободы воли человека») и божественного начала («благодати»).

Славянофилы подчеркиваю, что соборность может быть понята и усвоена только тем, кто живет в православной «церковной ограде», то есть членами православных общин, а для «чуждых и непризнанных» она недоступна. Главным признаком жизни в церкви они считают участие в церковных обрядах, культовых действиях. Это обеспечивает на практике реализацию принципа «единства во множественности»: каждый член церкви, находясь в ее «ограде», может по своему переживать и чувствовать религиозные действия, в силу чего имеет место «множественность».

Славянофилы признавали важную роль в жизни людей рассудочного начала, философских исканий и призывали к созданию самобытной русской философии как общего основания всех наук и духовного опыта русского народа, ратовали а соединения соборных истин с современным просвещением. Однако, по их мнению, философские размышления полезны лишь постольку, поскольку не стремятся господствовать над религиозной жизнью. Когда происходит выдвижения философии на первый план, соборное сознание подменяется рассудочным: философия призвана служить углублению соборного начала.

Религиозное начало прослеживается и в тезисе об отличии развития России и Запада. Западные народы, извратив символ веры, тем самым предали забвению соборное начало. Это породило распад общества на эгоистических индивидов, преследующих меркантильные интересы. Россия же, опираясь на православную духовную основу, идет своим особым путем, который приведет ее к мировому лидерству.

V. Отношение славянофилов к просвещению России

Большое место в историческом развитии России славянофилы отводили просвещению народа. Только через него, воздействуя на общество можно пробудить «лучшие инстинкты души русской». «Русское просвещение - жизнь России».

И. Киреевский вслед за Хомяковым отличает личность Петра I и его влияния на развитие просвещения. В образованности, начатой Петровым, он видит залог «нашего будущего благоденствия». Отличительной чертой современной образованности, с позиции Киреевского, есть ее источник в передовых людях своего времени. Первоначально же «образовательное начало заключалось в нашей церкви».

О необходимости идти в народ со светочем знаний Хомяков говорил следующее: «Частное мышление может быть сильно и плодотворно только при сильном развитии мышления общего, мышление общее возможно только когда высшее знание и люди, выражающие его связанны со всеми остальными организмами общества узами свободной и разумной любви, и когда умственные силы каждого отдельного лица оживляются круговращением умственных и нравственных соков в его народе.

Основной идеей славянофилов было просвещение общества в имя его же блага. Роль России в будущем они определяли как лидерство в просвещении человечества.

Результатом просвещения должно быть также и изменение внутри самого русского общества. «Истинное просвещение есть разумное просвещение всего духовного состава в человеке или народе». «Просвещение есть общее достояние и сила целого общества и целого народа. Этою силою отстоялся Русский человек от многих бед в прошедшем, и этою силою будет крепок в будущем».

Главной задачей, которую наметил Хомяков - это общее с народом, в котором «могут проясниться его любимые идеалы и выразиться в образах и формах, им соответственных, но для того, чтобы оживилась наука, быт и художество, чтобы из соединения знаний и жизни возникло просвещение». Живое общение с народом позволит выйти человеку из «мертвого одиночества эгоистического существования», которое присуще западному представителю цивилизации.

VI. Творчество и философские взгляды русских славянофилов

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860). Родился в дворянской семье; в 1822г. поступил на математическое отделение Московского университета, получил степень кандидата математических наук. В 1839г. вышла его программная статья «О старом и новом», в которой он развивал идеи всеславянского братства и различия путей России и Запада. Философская концепция Хомякова носила религиозный характер, в центре его воззрений-учений о соборности, ставшее позже одной из основ философии всеединства.

Считал истинной христианской религией православие: в католицизме есть единство, но нет свободы, в протестантизме, напротив, свобода не подкрепляется единством. Только для православия характерна соборность, или общинность, сочетание единства и свободы, опирающееся на любовь к Богу. Он был решительным противником принципа авторитета. «Никакого главы церкви, ни духовного, ни светского мы не принимаем. Христос есть глава, и другого она не знает». «Церковь - не авторитет и бог, не авторитет Христос; ибо авторитет есть нечто внешнее». Авторитету он противопоставляет свободу, а также любовь. Любовь есть главный источник познания христианской истины. Церковь, для него, и есть единство свободы и любви. Соборность, единство, свобода, любовь - вот ключевые и наиболее плодотворные философские идеи Хомякова.

Иван Васильевич Киреевский (1806-1856). Родился в старинной русской семье, большое влияние на его воспитание оказала мать - А.П. Елагина. Вернувшись в Россию из Германии предпринял издание журнала «Европеец», который был вскоре запрещен цензурой. В 30-50годах много занимался разработкой теоретических основ славянофильства, которые в его системе взглядов тесно связаны с участием о личности, с антропологией. В центре новой философии Киреевский ставил принцип непротиворечивой цельности, устранения болезных противоречий между умом и верой, истиной духовной и естественно-жизненной. Религии, несмотря на достижения западноевропейского либерализма и рационализм, должны быть возвращены все права духовного лидера.

Он был одним из первых, как его характеризует Зеньковский, христианских философов; можно сказать, что Киреевским была сделана попытка соединения русской философской мысли с православием.

Основные сочинения И.В. Киреевского: О необходимости и возможности новых начал для философии.; Девятнадцатый век.; О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России.; В ответ А.С. Хомякову; Обозрение русской словесности за 1829г.; Обозрение современного состояния литературы.

Константин Сергеевич Аксаков (1817-1866). Сын писателя С.Т. Аксакова. В 1835г. поступил в Московский университет на словесный факультет, который окончил в 1835г. Испытал влияние немецкой классической философии (Гегеля). Занимался литературным творчеством, публицистикой, писал поэмы, драмы, выступал с критическими очерками. В конце 30х годов сблизился с Хомяковым и Киреевским, после чего стал признанным теоретиком славянофильства. Активно сотрудничал в славянофильских изданиях («Московский сборник», «Русская беседа», «Молва»). Наиболее ортодоксальный представитель раннего славянофильства, ему принадлежит всестороннее обоснование учения о государстве и власти в его отношении к «земле» (общине, обществу). Был активным сторонником отмены крепостного права, доказывал необходимость реформ.

Исходил из принципа различия двух ветвей христианского мира. В основе западных государств лежат насилие и вражда, в силу чего Запад одностороннее развил принудительную государственность, жестко предрешающую ход народно жизни, в основе же русского государства - свобода и мир.

Заключение

Таким образом исходя из вышеизложенного, необходимо отметить, что основные мотивы философии славянофилов не имели системного выражения и представляли собой опыт целостно-интуитивного осмысления исторической и человеческой проблематики в единстве социально-антропологических, гносеологических и исторических мотивов. Славянофильство оказало существенное влияние на позднейшую философскую и религиозно-мистическую традицию русской культуры. Воспроизводство характерных мотивов историософии славянофильства в контексте различных теоретических систем («почвенничество») провоцирует распространение самого понятия славянофильства на значительно более продолжительный срок, нежели третья четверть 19в. В этой связи говорят о «неославянофильстве».

Славянофилы внесли существенный вклад в развитии славяноведения в России, в развитие, укреплении и оживление литературных и научных связей русской общественности и зарубежных славян.

Несмотря на свой утопический консерватизм, славянофильство оказало большое влияние на развитие русского либерализма, ставшего своеобразным «снятием» оппозиции западничества и славянофильства. И хотя в целом либерализм развивался в русле западной традиции, можно согласиться с тем, что земская реформа - одна из важнейших реформ 60х годов, в определенной степени была результатом пропаганды славянофильских идей.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Истоки философии славянофилов

Славянофильство понимается не всегда одинаково. За границею, и даже в России, его часто смешивают c панславизмом, с непримиримою враждой ко всему западному, с апологией русского государства и русской народности. Между тем, философия славянофильского направления не сводится ни на симпатии к славянам, ни на борьбу с Западом, ни на возвеличение собственной национальности. Все три отмеченные черты в нем имеются, но соединение их своеобразное. Возникло славянофильство в 1830-х годах века, процветало в 1840-х и 1850-х. Чтобы уразуметь его сущность и оценить значение, философии славянофилов лучше всего изучать её исторически, т. е. указать общие течения, которые её подготовили, особенно внимательно рассмотреть основные положения школы в 1830-х и 1840-х годах и, наконец, объяснить её распадение после 1850-х годов.

Самое общее основание для развития славянофильства дано противоположностью между началами тогдашней общей культуры России и национальной самобытности. Эта противоположность чувствуется более или менее во всех культурных странах, сказывается в приверженности англичан, французов, немцев к местным особенностям своего строя и мировоззрения. Тем сильнее чувствуется и сказывается она в России, которая долго развивалась в стороне от главных течений общей культуры, и потому выработала очень резкие особенности. В московском государстве XVI в. уже не только существовало сознание такого особого положения, но сложилась даже некоторая историческая теория для его объяснения. Предшественники философии славянофилов – московские книжники – в полемике с иностранцами и иноверцами настаивали на передаче Москве правой веры и царской власти от Рима и Византии. Учение о третьем Риме проникло за пределы книжной словесности, стало достоянием народных преданий и одним из истоков философии славянофилов.

Противоположность обострилась, когда России по разным причинам пришлось пойти в школу к странам, более сильным в культурном отношении. Как римляне учились у греков и в то же время порицали греков, как впоследствии англичане, французы восставали против своих учителей-итальянцев, немцы – против своих учителей-французов, так русские протестовали против западного просвещения тем сильнее, чем более приходилось проникаться им. Уже раскол (тоже в некоторой степени являвшийся истоком славянофильства) был стихийным протестом укоренившегося предания против образованности и отвлеченных соображений, на которые наводило влияние чужой культуры. Переворот Петра I и последовавшее за ним господство немцев и немецких порядков не могли не отозваться национальной реакцией.

Частные возражения и несогласия, подготавливавшие возникновение философии славянофилов, получили принципиальное обоснование, когда в конце XVIII века оказалось, что культура западных учителей представляет не что-либо несомненное и твердое, а, напротив, переживает какое-то глубокое превращение. Революция, начавшаяся во Франции и охватившая всю Европу, ставила для России дилемму. Или приходилось признать, что движение, совершавшееся в западноевропейских государствах, законно, и в таком случае оставалось подражать перестройке политического, социального, духовного быта; или же, если на это не было готово ни правительство, ни общество в России, необходимо было критически отнестись к учителю и освободиться от его авторитета. Записка Карамзина «О древней и новой России» представляет русского мыслителя 1820-х годов на распутье: он воспитан на европейский лад, недоумевает перед результатами европейской жизни и обращается к русской старине. Политика императора Николая I была проникнута враждебностью к европейским идеям, которые породили либерализм и революцию , Под стать официальному порядку образовалась группа историков и публицистов (Уваров , Погодин, Шевырев), которые старались выяснить неизменные основы русской истории и русской жизни. Но рассуждения этих писателей были явно подсказаны желанием оправдать и возвеличить господствовавший порядок.

Портрет славянофила Ивана Сергеевича Аксакова. Художник И. Репин, 1878

Гораздо глубже и оригинальнее сложилось философское учение славянофилов. Некоторые положения его были сходны со взглядами официальной школы. Представителям славянофильства приходилось часто действовать в одних кружках и печатать в одних журналах с Погодиным и Шевыревым, но разница общего мировоззрения, мотивов и наиболее характерных выводов была глубокая, в руководящее люди вполне сознавали ее. Идеи философии славянофилов происходили из двух источников: из сознательного углубления в русскую жизнь и из деятельного участия в развитии общеевропейской мысли. Иван и Пётр Киреевские , Хомяков , братья Аксаковы - Константин и Иван , Юрий Самарин исходили не просто от данных народной религии и политики, а также от мирового положения философии и общественных наук. В борьбе с Европой они пользовались европейским оружием, и один из главных представителей славянофильской теории, беспощадный противник немцев в России, Юрий Самарин, сказал, что Германия Канта и Гёте – второе отечество для образованного русского. Притом, дело было не столько в диалектических упражнениях славянофильской молодежи над русскими глаголами и историей церкви, сколько в кровном родстве наших мыслителей с вождями западной культуры. Если иметь в виду не частные результаты, а настроение и приемы мысли, славянофильство окажется своего рода западничеством ,т. е, одним из общеевропейских направлений на русской почве. Потому, при установлении его генеалогии упомянем не только о Византии , расколе, реакции против немецкой выучки, официальной риторике николаевского времени, но также о романтизме и философии Гегеля . И то, и другое название узки, необнимают сложных явлений, о которых идет речь. Под романтизмом приходится разуметь борьбу против рассудочного понимания не только в литературе, но и в истории, праве, политике, религии. Рационализм XVIII века и Французская революция принялись за перестройку древних учреждении, воззрений и привычек на иных началах и стремились сделать разум руководителем жизни. Старые порядки оказались, однако, во многих случаях живучими и способными постоять за себя. Практическая реакция сопровождалась знаменательным умственным движением, которое раскрыло значение традиционных форм, психологии народных масс, бессознательного роста учреждений, классов, интересов и привычек, и, наконец – роли религиозных верований в жизни народов. Иррациональные элементы в истории подчеркивались так же сильно, как прежде подчеркивалось рациональное устроение человеческих дел. Недаром наука о языке создалась в это время – язык являлся самим характерным проявлением народного творчества. От изучения языка братья Гримм перешли к верованиям и преданиям, а Савиньи доказывал, что образование права подобно образованию языка. В литературе и философии резко высказывался протест против «сухого просветительного направления»; против отвлеченной рассудочности. Духовно близкий философии славянофилов Шеллинг призывал к художественному творчеству и к религиозному созерцанию. Правда, философия Гегеля отстранилась от крайностей романтики и выработала как бы синтез между рационалистической метафизикою XVII и XVIII веков, с одной стороны, и поэтическим созерцанием романтиков с другой. Но, помимо диалектического метода, она оказала могущественное влияние в Германии и за её пределами своей теорией мирового прогресса , которая дополняла народную психологию романтиков; характер и судьба руководящих народов выступали из случайной ограниченности; становились ступенями развития мирового сознания.

Портрет славянофила Сергея Тимофеевича Аксакова. Художник В. Г. Перов

Общие взгляды славянофилов

Славянофилы во многом примкнули к указанному движению европейской мысли: они усилили его критическую сторону и обратили ее в обвинение самого европейского развития. Они подхватили презрительное отношение к чисто умственной деятельности и «сознательному» устроению и преклонились перед народным творчеством; в определении постоянных свойств славянской ирусской психологии они неотстали от гаданий о свойствах германского духа и не хуже германофилов отыскали для своего племени и народа почетное место в мировом прогрессе.

Исходные точки зрения философии славянофилов резко обозначались в 1830-х годах у Ивана Киреевского . Подобно Чаадаеву , он поражен несообразностями и худосочием новой русской культуры, но ищет объяснения не в том, что Россия была устранена от католической церкви. Болезненная культура так называемой образованной России вытекает из нелепой попытки переделать народное миросозерцание – переделать его так же невозможно, как невозможно пересоздать кости сложившегося организма. Согласно славянофилам, между Россией и Европой лежит пропасть: отличия европейской цивилизации произошли вследствие действия трех факторов, которых не знала Россия – классического мира, католической церкви, германского завоевания. И то, и другое, и третье направили европейскую историю к жесткому, рационалистическому миропониманию. Славянофил Киреевский считает, что из классического мира Европа заимствовала, главным образом, римское начало с его холодным эгоизмом и юридическими формами. Римский католицизм – христианство, стесненное духом сухой, формалистической логики, Папская власть , господство церкви над государством, схоластика – были установлены путем логических выводов. Из того же рационализма произошли, в конце концов, и реформация, и отрицательная критика. Папа Николай I , Лютер и «философский критик исторического христианства» Штраус – плоды от одного дерева. Государство на Западе, по мнению славянофила Киреевского, возникло из завоевания, и с тех пор держится борьбой, договорами, противовесами и ограничениями. Недостаточность западной культуры очевидна для всякого, кто обратит внимание на её конечные результаты. Чем объясняется разочарование и недовольство; которые овладели европейским обществом как раз в то время, когда наука и внешние условия жизни так усовершенствовались? Холодный анализ работал в течение поколений и под конец разрушил самые основания культуры. Самодвижущийся нож разума уничтожил все вокруг себя. История философских систем, по мнению славянофилов, обозначает периоды этого процесса, который идет от Аристотеля и схоластиков к Канту , Фихте и Гегелю . Заслуга Шеллинга в том, что он обнаружил односторонность логической мысли. Он обращается к религии, и можно сказать, что западное общество ищет религии. Но где ему взять ее? Древняя вера давно подорвана, а новую придумать нельзя.

Славянофил Иван Васильевич Киреевский

Отсюда вытекает и главная идея философии славянофилов. Русский народ отстал в науке и общественном устройстве, благодаря отчуждению от Запада, но он обладает главным – нетронутой народной верой. Его университетами были монастыри – и духовные учителя русского народа всегда понимали, что мысль, не проникнутая чувством, не есть полная мысль, что стремление кистине есть стремление всех сил человеческой природы – разума, чувства и воли – к гармонии, Обязанность образованных людей в России – развить начала, заложенные в народной жизни, вместо того, чтобы относиться к ней свысока.

Церковная теория славянофилов

Если статьи И. Киреевского особенно поучительны, поскольку они раскрывают общие основания философии славянофилов и её связь с родственными западными течениями, то отдельные стороны учения полнее и сильнее обозначились в трудах Хомякова, Константина и Ивана Аксаковых, Юрия Самарина. Славянофил Алексей Степанович Хомяков много занимался богословскими вопросами и выставил законченную церковную теорию. Духовное неустройство современного европейского общества прежде всего объясняется заблуждениями в понимании и организации церкви. Учение о церкви заключается в словах литургии: «возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа». Единство веры и исповедания основано на нравственном единении любовью. Теоретическое убеждение, полагают славянофилы, недостаточно, если оно не сопровождается нравственным чувством. Великий раскол между римским католицизмом и православием, по мнению славянофила Хомякова, произошел вследствие нарушения заповеди любви: латиняне самовольно изменили символ веры и тем самым отвергли братское единение с греками, объявили, что в их глазах весь Восток – собрание рабов в вопросах веры и учения. И во всем остальном сказывается то же уклонение от церковного начала.

Славянофил Алексей Степанович Хомяков. Автопортрет, 1842

Для латинянина вопрос о спасении сводится к юридическому расчету между человеком и Богом: на текущем счету верующего значатся его взносы и обязательства; если его капитал недостаточен, он позаимствуется у святых и у церкви (представление, которое в Средние века было идейной основой для торговли индульгенциями). Утратив любовь, как основание церковного единства, латиняне прибегли к единению через закон и власть – отсюда папизм; отсюда славянофил Хомяков выводит стремление пап господствовать над государством, их церковь – это все государство; отсюда свойственная католицизму аристократия духовенства, унизившая мирян и уподобившаяся светской аристократии. Что касается протестантов , то у них, считают славянофилы, нет церкви, То, что они называют церковью, – собрание добрых людей, которые вместе ищут истину, но едва ли надеются ее найти. «Раздор неизбежен, если нет власти для решения догматических вопросов», – говорит папист, «Умственное рабство неизбежно, если каждый обязан быть в согласии с остальными», – говорит протестант. Оба придерживаются силлогизмов и отвергают краеугольный камень церкви – братскую любовь.

Обращаясь к Восточной церкви, философия славянофилов, изложенная Хомяковым, настаивает на двух коренных условиях – на соборности и общенародности её. Истинная церковь соборна, т. е. составляет мистическое целое, Она не подчиняется области или личности, не подчиняется и большинству. Её целость таинственно охраняется Благодатью, и потому все разногласия и разномнения должны преклониться перед нею. Всякий свободен рассуждать и искать истину, но перед голосом церкви истинный христианин не будет настаивать на своем отдельном мнении. Соборная церковь, конечно, состоит не из одного духовенства. Согласно исповеданию восточных патриархов, горячо одобряемому философией славянофилов, единство веры поддерживается самим народом, который всегда старался, чтобы вера его была неизменна. В народе – широкое основание для соборного единения церкви, и единственно его убеждение утвердило догматы и указало те соборы и постановления духовенства, которые имеют не случайное, а вселенское значение. Народное начало с его соборною мудростью противополагается у Хомякова и других славянофилов индивидуальному сознанию и рассуждению.

Идеи славянофилов о государстве

Та же основная идея проводится славянофилами в виде построения отечественной истории и политики. В законченном виде оно дано у Константина Аксакова . Этот видный представитель славянофильской философии выступил против родовой теории древнейшего быта в защиту общинной, потому что в роде господствует родоначальник, а русские племена управлялись собраниями, в которых вождь был лишь председателем. Сельский сход, вече и земский собор происходят из этого общинного начала. Это не значит, чтобы русское государство когда-либо было республикою или конституционной монархиею, – эти политические формы, считают славянофилы, возникают в Европе, потому что там народ вмешивается в дела государства и становится государством. Политические воззрения русского народа иные. Формальная охрана, юридическая организация, суд, войско, тюрьмы, вся принудительная обстановка общественного быта уступлена народом государству . Земля сохраняет самостоятельность, как вольное братство, без которого политический союз оказался бы бездушным механизмом. Сила государства не раздроблена между классами и партиями, а сосредоточена в руках царя; земля, с другой стороны, составляет общину. Без всяких принуждений или ограничений царь обращается к совету народа, выслушивает его мнение в думе или земском соборе , хотя может действовать по усмотрению. Царь неограничен в своей власти, а народ свободен в своем мнении.

Славянофил Константин Сергеевич Аксаков

В философии славянофилов господствует убеждение, что сближение с Западом исказило этот народный строй. Древние земские учреждения пришли в упадок, столица была перенесена из Москвы в Петербург, вокруг царя выросла немецкая бюрократия. Но возрождение возможно и необходимо: царь вернется в Москву, отчуждение от земли прекратится, народ вновь получит свободу мнения и голоса.

Практическая деятельность славянофилов

Рассуждения Хомякова и Константина Аксакова кажутся иногда произвольными и далекими от действительности. Ещё один представитель славянофильства, Юрий Самарин , показал, что они могут сделаться основанием для практической политики. Знакомство с русским крестьянством, с одной стороны, с немецкими феодальными порядками, с другой, придали реальное содержание учению об общине. Философская идея славянофилов о мировом призвании России формулировалась, между прочим, в признании за общинным началом великого будущего. Европейская история обличила неудовлетворительность индивидуализма и простого laissez faire ; европейцы стремятся к искусственному и революционному социализму . В основе русского строя лежит община, которую стараются создать на Западе. Деятельность славянофила Самарина в редакционных комиссиях по разработке крестьянской реформы 1861 и в Польше была практическим приложением этих идей.

Славянофил Юрий Федорович Самарин. Портрет кисти И. Крамского, 1878

Внешнеполитические взгляды славянофилов

Славянофилы были всегда сторонниками национальной внешней политики России, но как раз в славянском вопросе их взгляды далеко не так ясно выражены и не так однообразны, как многие думают, особенно за границей. Племенные симпатии не совсем совпадали с религиозными идеями; политические соображения требовали более энергичного сосредоточения славянства, чем народно-культурная теория. Если взять показателем основного течения И. С. Аксакова, то дальнейшее развитие славянства должно устранить католицизм из его среды и выдвинуть Россию в положение, которое несовместимо с федерализмом.

Оценка и значение философии славянофилов

Дело, однако, не в разрешении практических вопросов, а в общих положениях философии славянофилов, которая сложилась в законченное целое. Критика западного развития сводилась к обвинению его в односторонней рассудочности. Характерным свойством русской народности философия славянофилов признала братскую, любовную общинность в церкви и в обществе. В шествии мирового прогресса русский народ считался призванным заменить царство рассудочности и эгоизма гармоническим развитием способностей и общинностью. Многие положения славянофильства представляли сознательную защиту русской жизни в её различных проявлениях и в этом смысле они находили и впредь будут находить приверженцев. Оценка православия, царской власти, сельской общины, требования свободы мнения для народа, борьба против механических заимствований и исключительной государственности занимают в сочинениях славянофилов видное место, и что вклад славянофильской школы в духовное достояние России необычайно значителен.

Отпечаток славянофильских мнений был ещё долго заметен на воззрениях как русских реакционеров, так и либералов , как народников , так и религиозных мистиков. Но само славянофильство как целое, как общая философская теория разложилось во второй половине XIX века. Оно выросло на почве романтизма начала XIX столетия и распалось вместе с ним. Осуждение рассудочности, признание неизменности национальной личности и всемирно-исторической смены руководящих народностей были коренными идеями философии славянофилов, и немалая часть этих идей потом была признана односторонней и преувеличенной. Борьба с рационализмом была своевременна и законна, но она увлекла славянофилов в чрезмерное преклонение перед иррациональным. Научное движение конца XIX века обратилось против славянофилов и подобных им романтиков. Учение о народном духе выдвинуло психологические условия исторической жизни в противоположность попыткам механического устроения, но в философии славянофилов народная психология сделалась учением о постоянных типах, и потому против славянофилов обратилось эволюционное направление позднейшей мысли. Идея всемирно-исторической преемственности содействовала уяснению связи между различными государствами и национальностями, но славянофилы пользовались ею, чтобы установить мессианизм избранных народов, и потому против них обратилось социологическое изучение истории. Философия славянофилов является самым законченным выражением романтического миросозерцания, а его судьба дает прекрасный пример диалектического развития общественных теорий.

Литература о славянофилах

Пыпин, «Характеристики литер, мнений от 1820-х до 1850-х годов»

Соловьев Вл. , «Национальный вопрос в России»

Страхов, «Борьба с Западом в нашей литературе»

Колюпанов, «Очерк философской системы славянофилов» («Р. Об.» 1894 г.)

Ор. Миллер, «Основы учения первоначальных славянофилов» («Р. М.», 1880 г.)

П. Виноградов , «И. В. Киреевский и начало московского славянофильства» («Вопросы философии и психологии» 1892 г.)

Милюков, «Разложение славянофильства» («Вопросы философии и психологии», 1893 г.).

Когда караван поворачивает назад, впереди оказывается хромой верблюд
Восточная мудрость

Две доминирующие философские мысли в России 19 века это западники и славянофилы. Это был важный спор с точки зрения выбора не только будущего России, но и ее устоев и традиций. Это не просто выбор к какой части цивилизации относится то или иное общество, это выбор пути, определение вектора будущего развития. В российском обществе еще в XIX столетии состоялся принципиальный раскол во взглядах на будущее государства: часть примером для наследования считала государства западной Европы, другая часть утверждала, что Российская Империя должна иметь свою особую модель развития. Эти две идеологии вошли в историю, соответственно, как «западничество» и «славянофильство». Однако корни противостояния этих взглядов и сам конфликт не удастся ограничить только XIX веком. Для понимания ситуации, а также влияния идей на сегодняшнее общество следует немного углубиться в историю и расширить временной контекст.

Корни появления славянофилов и западников

Принято считать, что раскол в общество по поводу выбора своего пути или наследования Европы внес царь, а позже император Петр 1, который пытался модернизировать страну на европейский лад и в результате привнес на Русь множество укладов и устоев, которые были характерны исключительно для западного общества. Но это был только 1, крайне яркий пример того, как вопрос выбора решался силой, и всему обществу это решение навязывалось. Однако история спора намного сложнее.

Истоки славянофильства

Для начала следует разобраться с корнями появления славянофилов в российском обществе:

Религиозные ценности.
Москва есть третий Рим.
Реформы Петра

Религиозные ценности

Первый спор о выборе пути развития историки обнаружили в ХV столетии. Состоялся он вокруг религиозных ценностей. Дело в том, что в 1453 году Константинополь, центр православия, был захвачен турками. Авторитет местного патриарха падал, все больше было разговоров о том, что священники Византии теряют «праведный моральный облик», а в Европе католической это происходит уже давно. Следовательно, Московское царство должно оградить себя от церковного влияния этих стран и провести очищение («исихазм») от ненужных для праведной жизни вещей, в том числе от «суеты мирской». Открытие в 1587 году патриархата в Москве стало доказательством того, что Россия имеет право на «свою» церковь.

Москва есть третий Рим

Дальнейшее определение необходимости своего пути связано с XVI столетием, когда родилась идея о том, что «Москва – третий Рим», а значит должна диктовать свою модель развития. В основе этой модели лежало «собирание земель русских» для защиты их от пагубного влияния католицизма. Тогда и родилась концепция «Святая Русь». Церковная и политическая идеи соединились в одну.

Реформаторская деятельность Петра

Реформы Петра начала ХVIII столетия были поняты не всеми подданными. Многие были убеждены, что это ненужные России меры. В определенных кругах даже родился слух, что во время визита в Европу царя подменили, ведь «настоящий русский монарх никогда не будет перенимать чуждые порядки». Реформы Петра раскололи общество на сторонников и противников, чем создали предпосылки для формирования «славянофилов» и «западников».

Истоки западничества

Что касается корней возникновения идей западников, кроме вышеуказанных реформ Петра следует выделить еще несколько важных фактов:

Открытие западной Европы. Как только подданные российских монархов открывали для себя страны «другой» Европы на протяжении XVI-XVIII веков, они понимали разницу между регионами западной и восточной Европы. Они начинали задаваться вопросами причин отставания, а также путей решения этой сложной экономической, социальной и политической проблемы. Под влиянием Европы находился Петр, после «заграничного» похода во время войны с Наполеоном многие дворяне и интеллигенция начали создавать тайные организации, целью которых было обсуждение будущих реформ на примере Европы. Самой известной подобной организацией было общество декабристов.
Идеи Просвещения. Это XVIII столетие, когда мыслители Европы (Руссо, Монтескье, Дидро) высказывали идеи о всеобщем равенстве, распространение образования, а также об ограничении власти монарха. Эти идеи быстро попали в Россию, особенно после открытия там университетов.

Суть идеологии и ее значимость

Славянофильство и западничество, как система взглядов на прошлое и будущее России, возникли в 1830-1840 годах. Одним из основателей славянофильства считается литератор и философ Алексей Хомяков. В этот период в Москве выходит две газеты, которые считались «голосом» славянофилов: «Москвитянин» и «Русская беседа». Все статьи этих газет насыщены консервативными идеями, критикой реформ Петра, а также размышлениями о «собственном пути России».

Одним из первых идейных западников считается писатель А.Радищев, который высмеивал отсталость России, намекая на то, что это вовсе не особый путь, а просто отсутствие развития. В 1830 годах с критикой российского общества выступил П.Чаадаев, И.Тургенев, С.Соловьев и другие. Так как российскому самодержавию было неприятно слышать критику, то западникам было сложнее, чем славянофилам. Именно поэтому некоторые представители этого течения покинули Россию.

Общие и отличительные взгляды западников и славянофилов

Историки и философы, которые занимаются исследованием западников и славянофилов, выделяют следующие предметы для дискуссий между этими течениями:

Цивилизационный выбор. Для западников, Европа – эталон развития. Для славянофилов, Европа – пример морального падения, источник возникновения пагубных идей. Поэтому последние настаивали на особом пути развития Российского государства, которое должно иметь «славянский и православный характер».
Роль личности и государства. Для западников характерны идеи либерализма, то есть свободы личности, ее первичность перед государством. Для славянофилов главное – государство, а личность должна служить общей идеи.
Личность монарха и его статус. Среди западников было два взгляда на монарха в империи: его либо стоит убрать (республиканская форма правления), либо ограничить (конституционная и парламентская монархия). Славянофилы считали, что абсолютизм – это истинно славянская форма правления, конституция и парламент – это чуждые для славян политические инструменты. Яркий пример такого взгляда на монарха перепись населения 1897 года, где последний император Российской империи в графе «род занятий» указал «хозяин земли русской».
Крестьянство. Оба течения сходились в том, что крепостное право – это пережиток, признак отсталости России. Но славянофилы призывали ликвидировать его «сверху», то есть при участии власти и дворян, а западники призывали прислушаться к мнению самих крестьян. Кроме того, славянофилы говорили, что крестьянская община – это лучшая форма управления землей и ведения хозяйства. Для западников общину нужно распустить и создать частного фермера (что и пытался сделать П.Столыпин в 1906-1911 годах).
Свобода информации. По мнению славянофилов, цензура – нормальная вещь, если она в интересах государства. Западники выступали за свободу печати, свободное право выбора языка и т.д.
Религия. Это один из основных пунктов славянофилов, поскольку православие – это основа русского государства, «Святой Руси». Именно православные ценности должна защитить Россия, поэтому она и не должна перенимать опыт Европе, ведь он нарушит православные каноны. Отражением этих взглядов была концепция графа Уварова «православие, самодержавие, народность», которая стала основой построения России в ХІХ веке. Для западников религия не была чем-то особенным, многие даже говорили о свободе вероисповедания и отделении церкви от государства.

Трансформация идей в 20 веке

В конце XIX – начале XX века эти два течения прошли сложную эволюцию и трансформировались в направления и политические течения. Теория славянофилов в понимании некоторой интеллигенции начала трансформироваться в идею «панславизма». В ее основе идея объединения всех славян (возможно только православных) под одним флагом одного государства (России). Или другой пример: из славянофильства возникли шовинистические и монархистские организации «Черные Сотни». Это пример радикальной организации. Конституционные-демократы (кадеты) приняли некоторые идеи западников. Для социалистов-революционеров (эсеров) Россия имела свою модель развития. РСДРП (большевики) меняли свои взгляды на будущее России: до революции Ленин утверждал, что Россия должна пройти путь Европы, однако после 1917 года заявил о своем, особом пути страны. По-сути, вся история СССР – это реализация идеи своего пути, но в понимании идеологов коммунизма. Влияние Советского Союза в странах центральной Европы – это попытка реализации все той же идеи панславизма, но в коммунистической форме.

Таким образом, взгляды славянофилов и западников формировали на протяжении долгого периода времени. Это сложные идеологии, в основе которых выбор системы ценностей. Эти идеи на протяжении XIX-XX века пережили сложную трансформацию, стали основой многих политических течений России. Но стоит признать, что славянофилы и западники – не уникальное явление России. Как показывает история, во всех странах, которые отставали в развитии, общество делилось на тех, кто желал модернизации и тех, кто пытался оправдаться особой моделью развития. Сегодня эта дискуссия также наблюдается в государства восточной Европы.

Особенности общественных движений в 30-50 года 19 века

Славянофилы и западники это далеко не все общественные движения России 19 века. Просто они наиболее распространены и известны, ведь спорт этих двух направлений актуален и по сей день. До сих пор в России мы видим неутихающие споры о том "Как жить дальше" - копировать Европу или остановиться на своем пути, который должен быть уникальным для каждой страны и для каждого народа.Если же говорить про общественные движения в 30-50 годах 19 века в Российской империи, то они формировались при следующих обстоятельствах

Это обязательно нужно учитывать поскольку именно обстоятельства и реалии времени формируют взгляды людей и заставляют их совершить те или иные поступки. И именно реалии того времени породили и западничествои славянофильство.

СЛАВЯНОФИЛЫ

Направление рус. общественной и философии 1840-1850-х гг., представители которого протестовали против односторонней подражательности Западу и поставили своей задачей отыскать «начала русского просвещения», отличные от «просвещения западного». Эти отличия они усматривали в православии как вере Вселенской Церкви, в мирном начале и в основном ходе рус. истории, в общинности и др. племенных особенностях славян. Симпатии к славянам, особенно южным, дали повод для названия «С», которое не вполне отражает суть их воззрений и дано им их идейными противниками, западниками. (Впервые С. были названы рус. консервативный политический и литературный деятель адмирал А.С. Шишков и его сторонники.) Различные варианты самоназвания: «самобытники», «туземники» (Кошелев), «православно-славянское направление» (Киреевский), «русское направление» (К. Аксаков) - не прижились.
Славянофильство как общественной мысли возникает, как и , в кон. 1830-х гг. после публикации «Философического письма» П.Я. Чаадаева, но предпосылки славянофильства сложились ранее, в ходе дискуссий членов пушкинского круга писателей и любомудров по историческим вопросам. Первой работой, написанной в духе С. можно считать «Несколько слов о философическом письме», приписываемой, как , А.С. Хомякову (1836). Основные проблемы, поставленные С. были впервые сформулированы в не предназначавшихся для печати статьях Хомякова «О старом и новом» и И.В. Киреевского «Ответ А.С. Хомякову» (1839). К теоретикам славянофильства относят также Ю.Ф. Самарина и К.С. Аксакова. Активными С. были П.В. Киреевский, А.С. Кошелев, И.С. Аксаков, Д.А. Валуев, А.Н. Попов, В.Ф. Чижов, А.Ф. Гильфердинг, позднее - В.И. Ламанский и В.А. Черкасский. По многим вопросам к С. примыкали М.П. Погодин и С.П. Шевырев, поэты Н.М. Языков и Ф.И. Тютчев, писатели СТ. Аксаков, В.И. Даль, историки и языковеды И.Д. Беляев, П.И. Бартенев, М.А. Максимович, Ф.И. Буслаев и др.
В 1840-е гг. С. подвергались цензурным преследованиям, поэтому основная их была сосредоточена в литературных салонах Москвы, где они пытались влиять на и распространять свои идеи среди образованной публики. В это С. публикуются преимущественно в журнале М.П. Погодина «Москвитянин». Издавали (частью совместно с западниками, поскольку окончательный разрыв двух частей единого сообщества свободномыслящих и оппозиционно настроенных интеллектуалов происходит только во втор. пол. 1840-х гг.) сборники статей и жур. «Библиотека для воспитания». Во втор. пол. 1850-х гг. начали выходить жур. «Русская беседа», «Сельское благоустройство», газ. «Молва» и «Парус».
После реформы 1861 С. как направление общественной мысли перестают существовать, в т.ч. и по причине смерти его основных представителей: Киреевских, К. Аксакова, Хомякова. Тем не менее филос. основы славянофильства получают разработку именно в 1850-1870-е гг. в статьях и отрывках И.В. Киреевского, письмах Хомякова к Самарину «О современных явлениях в области философии», в работах Самарина («Письма о материализме», 1861, в полемике о книге Кавелина «Задачи психологии», 1872-1875).
В филос. отношении С. - ярко выраженные персоналисты. Их сформировалась под влиянием вост.-христианской патристики, нем. идеализма, прежде всего Ф.В.Й. Шеллинга (И. Киреевский) и Г.В.Ф. Гегеля (Самарин , К. Аксаков), и романтизма. В основе их учения лежит о человеческой личности как центральной, основополагающей реальности сотворенного бытия. Главным интегрирующим фактором человеческого бытия провозглашается , понимаемая как « об отношении живой Божественной личности и личности человеческой» (И. Киреевский). Вера обеспечивает цельность человеческого духа как основы «верующего мышления», соединяющего все познавательные человека «в полном аккорде». Тем самым вера есть полноценного познания, религиозной и нравственной жизни человека.
Однако существует только в общине как союзе личностей, отрекшихся от своего произвола (монастырь, крестьянский ), - в Церкви, а Церковь - в народе. Через эту структуру благодатные начала веры реализуются в культуре (др.-рус. ) и в Космосе (Русская Земля). Эта есть необходимое и мессианского служения народа и гос-ва. Вера оказывается «пределом разумения» народа (Хомяков) и основой народности - центральной эстетики и философии истории С.
С этих позиций С. критиковали зап. философии, проявлявшийся, с их т.зр., как в рассудочности, так и в сенсуализме. Рассудочность и раздвоение С. считали основными характеристиками западноевропейской культуры. Усвоение начал этой культуры рус. образованным обществом при Петре I привело к разрыву «публики» и «народа» (К. Аксаков) и возникновению «европейско-русской образованности» (И. Киреевский). Задачу нового этапа рус. истории С. усматривали не в возвращении к прежним формам быта и не в дальнейшей европеизации (как ), но в усвоении, переработке и дальнейшем развитии достижений зап. культуры на основе православной веры и русской народности.
В своих общественных взглядах С. пытались сочетать (активно участвовали в реформе 1861, ратовали за отмену цензуры, телесных наказаний и смертной казни, понимали модернизации хозяйства России) и (сохранение крестьянской общины, патриархальных форм жизни, самодержавия, незыблемости православной веры). Неограниченное политически самодержавие должно было в нравственном смысле ограничиваться верой и основанным на ней народным мнением. Общественная С. оказала большое влияние на деятелей национального возрождения славянских народов втор. пол. 19 в.
В статьях Хомякова, Самарина, К. Аксакова предстает не только как сырой материал, но и как формирующая искусства, создающая его неповторимое своеобразие. Выражение идеалов народа в соответствующих образах и формах - это оправдание личного творчества художника и условие его полноценности. Борьба народности и подражательности образует у С. основной движения рус. литературы, искусства и науки (отсюда их споры с западниками о рус. истории, о творчестве Гоголя, о «натуральной школе», о народности в науке).
Идеи С. послужили исходной точкой для развития взглядов почвенников Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева (т.н. ), отчасти Вл. Соловьева, В.В. Розанова. С. оказали влияние на братьев Трубецких, участников сб. «Вехи», В.Ф. Эрна, П.А. Флоренского, М.А. Новоселова, В. Зеньковского, И.О. Лосского, евразийцев и др. Это влияние не ограничивалось религиозной мыслью (так, рус. общины С. существенно повлияла на взгляды А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, а также на рус. ).

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

СЛАВЯНОФИЛЫ

представители одного из направлений рус. обществ. и филос. мысли 40-50-х гг. 19 в. , выступившие с обоснованием самобытного пути историч. развития России, принципиально отличного от пути западноевропейского. Самобытность России, по мнению С., в отсутствии в её истории классовой борьбы, в рус. поземельной общине ц артелях, в православии как единственно истинном христианстве. Те же особенности развития С. усматривали и у зарубежных славян, особенно южных, симпатии к которым были одной из причин названия самого направления (С., т. е. славянолюбы) , данного им западниками.

Взгляды С. сложились в идейных спорах, обострившихся после напечатания «Философического письма» Чаадаева. Гл. роль в выработке взглядов С. сыграли литераторы, поэты и учёные А. С. Хомяков, И. В. Киреевский (написанные в1839 и не предназначавшиеся для печати статьи Хомякова «О старом и новом» и И. В. Киреевского «В ответ А. С. Хомякову») , К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин. Видными С. были П. В. Киреевский, А. И. Кошелев, И. С. Аксаков, Д. А. Валуев, Ф.В. Чижов, И.Д.Беляев, А. Ф. Гильфердинг, позднее-В. И. Ламанский, В.А.Черкасский. Близкими к С. по общественно-идейным позициям в 40-50-х гг. были писатели В. И. Даль, С. Т. Аксаков, А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Ф. И. Тютчев, H. M. Языков. Большую дань взглядам С. отдали историки, слависты и языковеды Ф. И. Буслаев, О. М. Бодянский, В. И. Григорович, И. И. Срезневский, М. А. Максимович. Средоточием С. в 40-х гг. была Москва, лит. салоны А. А. и А. П. Елагиных, Д. Н. и Е. А. Свербеевых, ?. ?. и К. К. Павловых. Здесь С. общались и вели споры с западниками. Мн. произведения С. подвергались цензурным притеснениям, некоторые из С. состояли под надзором полиции, подвергались арестам. Постоянного печатного органа С. долгое время не имели, гл. обр. изза цензурных препон. Печатались преим. в журн. «Москвитянин»; издали неск. сбков статей в 40-х - нач. 50-х гг. После некоторого смягчения цензурного гнёта С. в кон. 50-х гг. издавали журн. «Рус. беседа» (1856-60) , «Сельское благоустройство» (1858-59) и газеты «Молва» (1857) и «Парус» (1859) .

В 40-50-х гг. по важнейшему вопросу о пути историч. развития России С. выступали, в противовес западникам, против усвоения Россией форм зап.-европ. политич. жизни. В то же время они считали необходимым торговли и пром-сти, акционерного и банковского дела, стрва жел. дорог и применения машин в сел. хозяйстве. С. выступали за отмену крепостного права «сверху» с предоставлением крест. общинам зем. наделов за выкуп. Самарин, Кошелев и Черкасский были среди активных деятелей подготовки и проведения крест. реформы 1861. С. придавали большое обществ. мнению, под которым имелось в виду просвещённых либерально-бурж. слоев, отстаивали идею созыва Земского собора из выборных представителей всех обществ. слоев, но возражали против конституции и к.-л. формального ограничения самодержавия. С. добивались устранения цензурного гнёта, установления гласного суда с участием в нём выборных представителей населения, отмены телесных наказаний и смертной казни.

Филос. воззрения С. разрабатывались гл. обр. Хомяковым, И. В. Киреевским, а позже Самариным и представляли собой своеобразное религ.-филос. учение. Генетически филос. концепция С. восходит к вост. патристике, в то же время во многом связана с зап.-европ. иррационализмом и романтизмом 1-й пол. 19 в. Односторонней аналитич. рассудочности, рационализму, как и сенсуализму, которые, по мнению С., привели на Западе к утрате человеком душевной целостности, они противопоставили понятия «волящего разума» и «живознания» (Хомяков) : С. утверждали, что полная и высшая даётся не одной способности логич. умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, т. е. духу в его живой цельности. Целостный , обеспечивающий истинное и полное , неотделим, по мнению С., от веры, от религии. Истинная вера, пришедшая на Русь из его чистейшего источника - вост. церкви (Хомяков) , обусловливает, по их мнению, особую историч. миссию рус. народа. Начало «соборности» (свободной общности) , характеризующее, согласно С., вост. церкви, усматривалось ими и в рус. общине. Рус. общинное крест. землевладение, считали С., внесёт в науку политэкономии « оригинальное экономич. воззрение» (И. С. Аксаков) . Православие и община в концепции С.- глубинные основы рус. души. В целом филос. концепция С. противостояла идеям материализма.

Историч. воззрениям С. была присуща в духе роман-тич. историографии старой, допетровской Руси, которую С. представляли себе гармонич. обществом, лишённым противоречий, не знавшим внутр. потрясений, являвшим народа и царя, «земщины» и «власти». По мнению С., со времён Петра I, произвольно нарушившего органич. развитие России, стало над народом, дворянство и , односторонне и внешне усвоив зап.-европ. культуру, оторвались от нар. жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, С. понимали в духе нем. консервативного романтизма. В то же время С. призывали интеллигенцию к сближению с народом, к изучению его жизни и быта, культуры и языка.

С. оказали влияние на многих видных деятелей нац. возрождения и нац.-освободит. движения слав. народов, находившихся под гнётом Австр. империи и султанской Турции (чехи В. Ганка, Ф. Челаковский, одно время К. Гавличек-Боровский; словаки Л. Штур, А. Слад-кович; сербы П. Негош, М. Ненадович, М. Миличевич; болгары Р. Жинзифов, П. Каравелов, Л. Каравелов и др. ) . Заметно сказалось воздействие идей С. в идеологии и деятельности Славянских к-тов в России начиная с 1858 , в организации широкой обществ. помощи юж. славянам в их борьбе за освобождение, особенно в 1875-78.

Эстетич. и лит.-критич. взгляды С. наиболее полно выражены в статьях Хомякова, К. С. Аксакова, Самарина. Критикуя суждения В. Г. Белинского и «натуральную школу» в рус. художеств. литературе (статья Самарина «О мнениях „Современника", исторических и литературных», 1847) , С. в то же время выступали против «чистого искусства» и обосновывали необходимость собств. пути развития для рус. литературы, искусства и науки (статьи Хомякова «О возможности рус. художеств. школы», 1847 ; К. С. Аксакова «О рус. воззрении», 1856 ; Самарина «Два слова о народности в науке», 1856 ; А. Н. Попова «О совр. направлении искусств пластических», 1846) . Художественное , по их мнению, должно было отражать определённые стороны действительности, которые отвечали их теоретическим установкам,- общинность, патриархальную упорядоченность народного быта, « » и религиозность русского человека.

В годы революц. ситуации 1859-61 произошло значит. сближение взглядов С. и западников на почве либерализма. В пореформенный период как особое направление обществ. мысли перестало существовать. Продолжали свою деятельность И. С. Аксаков, Самарин, Кошелев, Черкасский, значительно расходившиеся во взглядах между собой. Под влиянием С. сложилось . Некоторые консервативные черты учения С. развивались в 70-80-х гг. в духе национализма и панславизма т. н. поздними С.- Н. Я. Данилевским и К. Н. Леонтьевым. Идеи С. своеобразно преломились в религ.-филос. концепциях кон. 19 - нач. 20 вв. (Вл. Соловьёв, Бердяев, Булгаков, Карсавин, Флоренский, евразийцы и др. ) . С критикой идеологии С. выступали революц. демократы Белинский, Герцен, Огарёв, Чернышевский, Добролюбов.

Рыпин А. Н., Характеристики лит. мнений от двадцатых до пятидесятых гг. , СПБ , 19068; Плеханов?. В. Западники и С., Соч., т. 23, М.- Л., 1926 ; Дмитриев С. С., С. и славянофильство, «Историк-марксист», 1941 , № 1; Лит. ранних С., «Вопр. литературы», 1969 , .№ 5, 7, 10, 12; Янковский Ю. З., Из истории рус. обществ.-лит мысли 40-50х гг. 19 столетия, К., 1972 ; Попов В. П., Социальная и функции раннего славянофильства в кн. : Проблемы гуманизма в рус. философии, Краснодар, 1974 ; Лит. взгляды и творчество С. 1830-1850 гг. , М., 1978 ; Riasanovsky N. V., Russland und der Westen. Die Lehre der Slawophuen, Munch. , 1959 ; Christoff P. K.. An introduction to nineteenth-century Russian Slavophilism, v. 1 -A. S. Xomjakov, s"-Gravenhage, 1961 ;

см. также лит. к статьям Киреевский, Хомяков.

С. С. Дмитриев.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

СЛАВЯНОФИЛЫ

представители идеалистич. течения рус. обществ. мысли сер. 19 в., обосновывавшие необходимость развития России по особому (в сравнении с зап.-европейским) пути. Это было по объективному смыслу утопич. программой перехода рус. дворянства на путь бурж. развития. В этот период в развитых странах Зап. Европы уже обнаружились противоречия капитализма и была развернута его критика, а в России все более разлагался . Вставал о судьбах России: идти по пути бурж. демократии, как в сущности предлагали революционеры- и нек-рые просветители (Грановский и др.), по пути социализма (понимаемого утопически), как этого хотели Белинский, Герцен, Чернышевский и др. революц. демократы, или же по какому-то иному пути, как предлагали С., выступая со своеобразной консервативной утопией (см. Г. В. Плеханов, Соч., т. 23, с. 116 и 108) – рус. разновидностью феодального социализма.

Славянофильство в собств. смысле слова (его следует отличать от почвенничества и поздних славянофилов, идейная основа к-рых была подготовлена С.) сформировалось в 1839 (когда Хомяков и Киреевский после длительных дискуссий изложили свои взгляды – первый в ст. "О старом и новом", а второй – в статье "В ответ А. С. Хомякову") и распалось к 1861, когда проведение реформы привело к кризису их доктрины. К числу С. относятся также К. Аксаков и Ю. Самарин (составившие вместе с Хомяковым и Киреевским осн. ядро школы), И. Аксаков, П. Киреевский, А. Кошелев, И. Беляев и др.

В центре идей С – к о н ц е п ц и я р у с с к о й и с т о р и и, ее исключительности, к-рая, по мнению С., определялась след. чертами: 1) общинным бытом; 2) отсутствием завоеваний, социальной борьбы в начале рус. истории, покорностью народа власти; 3) православием, "живую цельность" к-рого они противо-поставляли "рассудочности" католицизма. Взгляд этот был несостоятельным во всех своих составных частях: всеобщая распространенность общины у неразвитых народов была тогда уже достаточно известна; отсутствие антагонизмов в обществ. жизни Древней Руси является историч. мифом, что также отмечали совр. им критики С.; абсолютизация различий между православием и католицизмом приводила у С. к отмеченному еще Герценом затушевыванию их общехрист. истоков. Согласно С., идиллич. Древней Руси было нарушено внедрением чуждых начал, извративших (но не уничтоживших, особенно в народе) исконные принципы рус. жизни, в результате чего рус. раскололось на антагонистич. группы – хранителей этих начал и их разрушителей. В этой искажавшей рус. историю концепции содержались утверждения, давшие, однако, известный толчок развитию рус. обществ. мысли: привлечение нового историч. материала, усиление внимания к истории крестьянства, общины, рус. фольклора, к истории славянства.

В своей социально-политической к о н ц е п ц и и С. критически оценивали совр. им рус. , свойственные ей зап.-европ. гос. порядкам, иск-ву, церк., суд. и воен. организации, быту, нравственности и т.п., что не раз навлекало на С. преследования со стороны офиц. кругов. В этих протестах, особенно в 30-х и нач. 40-х гг., отражалось возмущение против проводимого пр-вом слепого заимствования нек-рых зап.-европ. форм, против космополитизма.

Однако при этом С. не замечали, что передовая рус. уже давно стала народной. Протестуя против крепостного права и выдвигая проекты его отмены в 50–60-х гг., С. отстаивали интересы помещиков. С. считали, что крестьянам, объединенным в общины, следует интересоваться лишь их внутр. жизнью, а политикой должно заниматься только гос-во (концепция "земли" и "гос-ва"), к-рое С. мыслили себе как монархию. Политич. программа С. примыкала к идеологии панславизма, подвергнутого резкой критике Чернышевским.

Социологическая концепция С., развитая гл. обр. Хомяковым и Киреевским, основой обществ. жизни считала мышления людей, определяемый характером их религии. Историч. путь тех народов, к-рые обладают истинной религией и, следовательно, истинным строем мышления, является истинным; народы же, обладающие ложной религией и потому ложным мышлением, развиваются в истории путем внешнего, формального устройства, рассудочной юриспруденции и т.п. По мысли С., только в славянских народах, по преимуществу в русском, заложены истинные принципы обществ. жизни; остальные народы развиваются на основе ложных начал и могут найти , только восприняв православную цивилизацию. С. подвергли критике "справа" европ. историографию, отметив при этом ее действит. недостатки ( гегелевской философии истории, послегегелевской историографии и т.п.), а также пороки самой европ. цивилизации (процветание "фабричных отношений", возникновение " обманутых надежд" и т.п.). Однако С. оказались не в состоянии понять плодотворные тенденции зап. действительности, в особенности социализма, к к-рому они относились резко отрицательно.

Φ и л о с. к о н ц е п ц и я С., разработанная Киреевским и Хомяковым, представляла собой религ.-идеалистич. систему, уходящую своими корнями, во-первых, в православную теологию и, во-вторых, в зап.-европ. (особенно позднего Шеллинга). С. критиковали Гегеля за отвлеченность его первоначала – абсолютной идеи, подчиненным моментом к-рой оказывается (см. А. С. Хомяков , Полн. собр. соч., т. 1, М., 1900, с. 267, 268, 274, 295–99, 302–04); черты "рассудочности" они находили даже в "философии откровения" позднего Шеллинга. Противопоставляя абстрактному началу Гегеля начало и признавая общим пороком зап.-европ. идеализма и материализма "безвольность", Хомяков разработал волюнтаристич. вариант объективного идеализма: "...мир явлений возникает из свободной силы воли", в основе сущего лежит "...свободная сила мысли, волящий ..." (там же, с. 347). Отвергая рационализм и как односторонности и считая, что познания должен включать в себя всю "полноту" способностей человека, С. видели основу познавания не в чувственности и рассудке, но в некоем "живознании", "знании внутреннем" как низшей ступени познания, к-рая "...в германской философии является иногда под весьма неопределенным выражением непосредственного знания..." (там же, с. 279). "Живознание" должно соотноситься с разумом ("разумной зрячестью"), к-рый С. не мыслят себе отделенным от "высшей степени" познания – веры; вера должна пронизывать все формы познават. деятельности. По словам Киреевского, "...направление философии зависит... от того понятия, которое мы имеем о Пресвятой Троице" (Полн. собр. соч., т. 1, М., 1911, с. 74). В этом смысле С. является иррационалистич. реакцией на западно-европ. рационализм. И все же абс. проникновение в "волящий разум", по С., невозможно "при земном несовершенстве", и "...человеку дано только стремиться по этому пути и не дано совершить его" (там же, с. 251). Т.о., религиозному волюнтаризму в онтологии С. соответствует в теории познания.

Передовая рус. мысль подвергла С. острой критике. Еще Чаадаев, публикация "Философического письма" к-рого (1836) послужила одним из сильнейших толчков к консолидации С., в переписке нач. 30-х гг., в "Апологии сумасшедшего" (1837, опубл. 1862) и др. соч. критиковал С. за "квасной ", за стремление разъединить народы. Грановский полемизировал с пониманием С. роли Петра в истории России, их трактовкой истории России и ее отношения к Западу, их идеей исключительности рус. общины. Грановского поддерживали в известной мере С. М. Соловьёв и Кавелин и особенно Белинский и Чернышевский; Грановский критиковал и Герцена за симпатии к С., впоследствии преодоленные им. Пытаясь установить единый общенац. антифеод. и антиправительств. фронт, революц. демократы стремились использовать критические по отношению к рус. действительности моменты в учении С., отмечая их положит. стороны – критику подражательности Западу (Белинский , Герцен), попытку выяснения специфики рус. истории, в т.ч. роли в ней общины (Белинский , Герцен, Чернышевский). Однако, придерживаясь по этим вопросам противоположных славянофильским взглядов, революц. демократы подвергли С. резкой критике, усиливавшейся по мере выяснения невозможности тактич. единства с ними. Революц. демократы осуждали как ретроградные идеи С. о "гниении Запада", отмечали непонимание ими соотношения национального и общечеловеческого, России и Европы, извращенное рус. истории, в особенности роли Петра в ней, и характера рус. народа как покорного и политически пассивного, их требование возврата России к допетровским порядкам, ложную трактовку ими историч. роли и перспектив развития рус. общины. Революц. демократы подчеркивали, что, требуя народности и развития нац. культуры, С. не понимали, что такое народность, и не видели того факта, что в России уже развилась подлинно самобытная культура. При всей многогранности отношения революц. демократов к С. резюмируется в словах Белинского о том, что его убеждения "диаметрально противоположны" славяно-фильским, что "славянофильское направление в науке" не заслуживает "...никакого внимания ни в ученом, ни в литературном отношениях..." (Полн. собр. соч., т. 10, 1956, с. 22; т. 9, 1955, с. 200).

В дальнейшем идеями С. питались течения реакц. идеологии – новое, или позднее, славянофильство, (Данилевский , Леонтьев, Катков и др.), религ. Соловьёва (к-рый критиковал С. по ряду вопросов); впоследствии – реакц. течения конца 19 – нач. 20 вв., вплоть до идеологии рус. белоэмиграции – Бердяев, Зеньковский и др. Бурж. авторы 20 в. усматривали в славянофильстве первую самобытную русскую философскую и социологическую систему (см., напр., Э. Радлов, Очерк истории рус. философии, П., 1920, с. 30). Марксисты, начиная с Плеханова (см. Соч., т. 23, 1926, с. 46–47, 103 и др.), подвергли критике эту трактовку славянофильства. В лит-ре 40-х гг. 20 в. наметилась к преувеличению прогрес. значения нек-рых сторон учения С., возникшая на основе игнорирования социальной сущности идеологии С., ее отношения к ходу развития философии в России (см. Н. Державин, Герцен и С., "Историк-марксист", 1939, No 1; С. Дмитриев, С. и славянофильство, там же, 1941, No 1; В. М. Штейн, Очерки развития рус. общественно-экономич. мысли 19–20 вв., Л., 1948, гл. 4). Преодоленная в 50 – 60-х гг. (см. С. Дмитриев, Славянофилы , БСЭ, 2 изд., т. 39; А. Г. Дементьев, Очерки по истории рус. журналистики. 1840–1850 гг., М.–Л., 1951; Очерки по истории филос. и обществ.-политич. мысли народов СССР, т. 1, М., 1955, с. 379–83; A. А. Галактионов, П. Ф. Никандров, История рус. философии, М., 1961, с. 217–37; Μ. Ф. Овсянников, З. В. Смирнова, Очерки истории эстетич. учений, М., 1963, с. 325–28; История философии в СССР, т. 2, М., 1968, с. 205–10 и др.), эта тенденция вновь дала себя знать, примером чего служит отказ А. Галактионова и П. Никандрова от своей т. зр. в указ. их книге (см. их статью "Славянофильство, его нац. истоки и в истории рус. мысли", "ВФ", 1966, No 6). Та же тенденция выявилась и в дискуссии "О лит. критике ранних С." ("Вопр. лит-ры", 1969, No 5, 7, 10; см. вNo10 об итогах дискуссии в ст. С. Машинского "Славянофильство и его истолкователи"): представители ее (В. Янов, B. Кожинов), сосредоточивая на позитивных сторонах учения и деятельности С., стремились пересмотреть в этом плане оценку места и значения С. в истории рус. мысли, тогда как представители противоположной тенденции (С. Покровский, А. Дементьев), сближая доктрину С. с идеологией офиц. народности, подчас игнорировали сложность и неоднородность их концепций. В целом славянофильство ждет еще всестороннего конкретно-историч. анализа, особенно его филос., историч. и эстетич. идей.

З. Каменский. Москва.

О месте С. в истории рус. к у л ь т у р ы и ф и л о с о ф и и. С. представляют собой творч. направление рус. мысли, родившееся в переходную культурно-историч. эпоху – выявления первых плодов бурж. цивилизации в Европе и оформления нац. самосознания в России, "с них начинается перелом р у с с к о й м ы с л и" (Герцен А. И., Собр. соч., т. 15, 1958, с. 9). В дальнейшем круг проблем, выдвинутых (вслед за Чаадаевым) С., стал предметом напряженной полемики в рус. культурно-историч. мысли. Идеология С. и противостоящая ей западников оформились к 40-м гг. 19 в. в результате полемики в среде складывающейся рус. интеллигенции. И С. и исходили из одинаковых представлений о самобытности рус. историч. прошлого. Однако западники, рисовавшие единый путь для всех народов цивилизованного мира, рассматривали эту самобытность как аномалию, требующую исправления по образцам европ. прогресса и в духе рационалистич. просветительства. С. же видели в ней залог всечеловеч. призвания России. Расхождение коренилось в различии историософских воззрений обеих групп. С. находили в народности, национальности "естеств. " и рассматривали мировой историч. как совокупную, преемств. деятельность этих уникальных нар. целостностей. Во взгляде на историю человечества С. избегали как националистич. изоляционизма, так и механич. нивелировки, характерной, по их мнению, для позиции западников, склонных к искусств. "пересадке" зап.-европ. обществ. форм на рус. почву. С. были убеждены, что в семье народов для России пробил ее историч. час., ибо зап. культура завершила свой круг и нуждается в оздоровлении извне.

Тема кризиса зап. культуры, зазвучавшая в рус. обществ. мысли с конца 18 в. и усилившаяся к 30-м гг. 19 в. (Д. Фонвизин, Н. Новиков, А. С. Пушкин, В. Одоевский и " "), концептуально завершается у С.: "Европейское просвещение... достигло... полноты развития...", но родило "обманутой надежды" и "безотрадной пустоты", ибо "...при всех удобствах наружных усовершенствований жизни, самая жизнь лишена была своего существенного смысла...". "...Холодный разрушил" корни европ. просвещения (христианство), остался лишь "...самодвижущийся нож разума, не признающий ничего, кроме себя и личного опыта, – этот самовластвующий ...", эта логическая деятельность, отрешенная "...от всех других познавательных сил человека..." (Киреевский И. В., Полн. собр. соч., т. 1, М., 1911, с. 176). Т.о., С. с горечью замечают "на дальнем Западе, в стране святых чудес" связанные с культом материального прогресса торжество рассудочности, эгоизма, утерю душевной целостности и руководящего духовно-нравств. критерия в жизни. Эта ранняя критика процветающей буржуазности прозвучала одновременно с аналогичной кьеркегоровской критикой, занявшей в дальнейшем канонич. место не только в христ. экзистенциальной философии, но едва ли не во всей последующей философии культуры. Но если Кьеркегора эта критика выводит на путь волюнтаристич. индивидуализма и иррационализма, то С. находят точку опоры в идее соборности (свободной братской общности) как гарантии целостного человека и истинного познания. Хранительницу соборного духа – "неповрежденной" религ. истины – С. видели в рус. душе и России, усматривая нормы "хорового" согласия в основаниях православной церкви и в жизни крест. общины. Ответственным за духовное неблагополучие зап.-европ. жизни С. считали католичество (его юридизм, подавление человека формально-организационным началом) и (его , ведущий к опустошающему самозамыканию личности). Противопоставление типов европейца и рус. человека, т.о., носит у С. не расово-натуралистич., но нравств.-духовный характер (ср. с более поздним анализом рус. психологии в романах Достоевского и с почвенничеством Ап. Григорьева): "Западный раздробляет свою жизнь на отдельные стремления" (там же, с. 210), "славянин" мыслит, исходя из центра своего "я", и считает своей нравственной обязанностью держать все свои духовные силы собранными в этом центре. Учение о целостном человеке развито в представлениях С. об иерархич. структуре души, о ее "центральных силах" (Хомяков), о "внутр. средоточии духа" (И. Киреевский), о "сердцевине, как бы фокусе, из которого бьет самородный ключ" личности (Самарин). Этот христ. , восходящий к вост. патристике, был воспринят Юркевичем и лег в основу идейно-худож. концепции "человека в человеке" у Достоевского.

Раздробленность европ. типа, подмена рассудком целостного духа нашли , согласно С., в последнем слове зап.-европ. мысли – в идеализме и гносеологизме. Пройдя школу Гегеля и шеллингианской критики Гегеля, С. обратились к онтологии; залогом познания С. признают не филос. спекуляцию, порождающую безысходный круг понятий, но прорыв к бытию и пребывание в бытийственной истине (они увидели в патристике зародыш "высшего филос. начала"). Впоследствии этот ход мысли получил систематич. завершение в "философии сущего" у Вл. Соловьёва. Познание истины оказывается в зависимости от "правильного состояния души", а " , отделенное от сердечного стремления", рассматривается как "развлечение для души", т.е. легкомыслие (см. тамже, с. 280). Т.о., и в этом пункте С. выступают в числе зачинателей новоевроп. философии существования.

Представителями славянофильства являются А. Хомяков, И. Киреевский, Ф. Тютчев, Ю. Самарин и д.р. Рассмотрим основные идеи славянофильства и взгляды его представителей.

Основные представители славянофильства

Хомяков Алексей Степанович (1804— 1860) родился в Москве в знатной дворянской семье. Получил прекрасное образование и уже в детстве знал основные европейские языки и санскрит. Воспитанный в строго православном духе, он навсегда сохранил глубокую религиозность. В 1821 г. Хомяков выдерживает экзамены в Московском университете и становится кандидатом математических наук. В 1822— 1825 гг. находился на военной службе. Хомяков последовательно апеллировал к духовному опыту православной церкви. Религия рассматривается им не только как движущая сила, но и как фактор, определяющий общественное и государственное устройство, народный быт, мораль, склад характера и мышление народов.
В «Записка о всемирной истории» («Семирамиде») Хомяков выделяет два принципа: «иранский» и «кушитский». Иранство восходит к арийским племенам, а кушитство — к семитским. Последовательными выразителями духа кушитства являются иудеи, несущие в себе, как утверждает А.С. Хомяков, торговый духдревней Палестины и любовь к земным выгодам. Последовательными носителями иранства являются славяне, исповедующие православие и ведущие свое происхождение от древней иранской народности — вендов.
Иранство как начало социальности выражает духовность, свободу, волю, творчество, цельность духа, органическое соединение веры и разума, а кушитство — вещественность, рассудочность, необходимость, материализм. Бездуховный и жизнеразрушающий принцип кушитства стал основой культуры и цивилизации стран Западной Европы, в то время как России было суждено представить истории и миру образец духовности, христианского общества, т.е. иранства. Сталкивая «свободу духа» иранства и «матеральность» кушитства, Хомяков стремился раскрыть характер и судьбы России, утвердить православие в качестве ядра русской культуры, вписать отечественную историю во всемирный исторический процесс. При этом он исходил из того, что религия является основным признаком выделения народов. Вера — это душа народа, предел внутреннего развития человека, «высшая точка всех его помыслов, тайное условие всех его желаний и действий, крайняя черта его знаний». Она есть «высшее общественное начало».
Хомяков утверждает, что церковь есть живой организм, организм истины и любви или, точнее: истина и любовь как организм. Церковь для него — это духовный институт единения людей, основанный на любви, истине и добре. Только в этом духовном институте человек обретает истинную свободу. Церковь Хомяков понимает как органическое целое, где люди живут более полной и совершенной жизнью. Церковь —это единство людей, в котором каждая личность сохраняет свою свободу. Это возможно только в том случае, когда такое единство зиждется на бескорыстной, самоотверженной любви к Христу. Основной принцип церкви — соборность, т.е. совместное стремление к спасению. Единение с церковью — необходимое условие постижения истин веры.
Соборность — это сочетание свободы и единства на основе абсолютных ценностей. Именно в соборе реализуется «единство во множестве». Решения собора требуют одобрения со стороны всех верующих, их согласия, которое выражается в усвоении этих решений, включении их в традицию. Принцип соборности не отрицает личность, а, напротив, утверждает ее. В атмосфере соборности преодолеваются индивидуализм, субъективизм, обособленность индивида, раскрываются его творческие возможности.
Соборность — одно из главных духовных условий национального единства государственности. Русская история, по учению славянофилов, есть особые отношения между церковью, общиной и государством. Вне истинной веры, вне церкви самые мудрые государственно-правовые установления не спасут общество от духовно-нравственной деградации. Русская община — лучшая форма совместной жизни на духовно-нравственных началах, институт самоуправления и народовластия. Понятие соборности соединяет церковь, веру и общину.
Во главе русского государства должен стоять царь. Славянофилы были сторонниками монархизма. Монархия — идеальная форма государственности, православие — мировоззрение народа, крестьянская община — соборный мир.
Как и другие славянофилы Хомяков отмечал различие духовных основ российского и европейского обществ. Он считал православие истинным христианством, а католицизм — искажением учения Христа. Католицизм установил единство без свободы, а протестантизм — свободу без единства. Славянофилы отмечали в Европе превращение общества в разрозненную массу эгоистичных, жестоких, меркантильных людей. Они говорили о формальном, сухом и рационалистическом характере европейской культуры.
Россия приняла от Византии христианство в его «чистоте и цельности», свободное от рационализма. Этим объясняются смиренность русского народа, его набожность и любовь к идеалам святости, его склонность к общине, основанной на взаимопомощи. Православие, по мнению Хомякова, характеризуется демократизмом и слиянием с духом народа. Россия призвана стать центром мировой цивилизации — это произойдет, когда русский народ проявит все свои духовные силы.
Духовные идеалы и основы народной жизни выражает русская художественная школа, опирающаяся на народные традиции. Представителями этой школы Хомяков считал М. Глинку, А. Иванова, Н. Гоголя, с большим уважением относился к А. Пушкину и М.Лермонтову, высоко ценил А. Островского и Л. Толстого.
Иван Васильевич Киреевский (1806— 1856), сформулировал основные различия просвещения России и Европы в своей работе «Охарактере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России» (1852)". По его мнению, в России отсутствовали три главные основы, которые существовали в Европе: древнеримский мир, католичество и возникшая из завоеваний государственность. Отсутствие завоевания при начале государства в России, неабсолютность границ между сословиями, правда внутренняя, а не право внешнее, — таковы, по мнению И.В. Киреевского, отличительные черты древнерусского быта.
В свято отеческой мысли Киреевский видел духовную альтернативу европейской образованности. Он выступил с критикой западной философии, естественно-правового рационализма и римского права, ставших в Европе источниками индустриализма, революции и централизованного деспотизма наполеоновского типа. Единственным регулятором межчеловеческих отношений оставалась правовая условность, а гарантом ее соблюдения — внешняя сила в лице государственного аппарата. Результат — чисто внешнее единство, формальное и основанное на принуждении. Киреевский нападает на «самовластный рассудок», не оставляющий места вере. Он говорит, что римская церковь придала богословию характер рассудочной деятельности, породила схоластику. Церковь смешалась с государством, возвеличив юридические нормы в ущерб нравственной силе.
Западная реформация стала плодом католицизма, протестом личности против внешнего авторитета папы и клира. На смену органическим обществам пришли ассоциации, основанные на расчете и контракте, миром стала управлять промышленность «без веры». В отличие от Европы Русь являла собой множество малых миров, покрытых сетью церквей, монастырей, откуда постоянно распространялись повсюду одинаковые понятия об отношениях общественных и частных. Церковь способствовала объединению этих малых общин в более крупные, что в конечном счете привело к их слиянию в единую большую общину, Россию, имеющую единство веры и обычаев.
В России христианство развивалось через глубокую нравственную убежденность. Русская церковь не претендовала на светскую власть. Киреевский пишет, что если на Западе развитие шло посредством борьбы партий, «насильственных перемен», «волнения духа», то в России — «стройным, естественным возрастанием», при «спокойствии внутреннего сознания», «глубокой тишине». На Западе превалировала личная самобытность, в России же человек принадлежит миру, все отношения объединяются общинным началом и православием. Киреевский воспевает допетровскую Русь, но не настаивает на возрождении старого.
Юрий Федорович Самарин (1819-1876) разделял идеологию официальной народности с ее лозунгом «православие, самодержавие и народность» и в политическом отношении выступал как монархист. Он исходил из рассуждения Хомякова и Киреевского о ложности католицизма и протестантизма и воплощении истинных начал общественного развития в византийско-русском православии. Самобытность России, ее будущность и роль в судьбах человечества связываются с православием, самодержавием и общинным бытом. Благодаря православию сложились русская община, семейные отношения, нравственность и т.п. В православной церкви славянское племя «свободно дышит», а вне ее впадает в рабское подражание. Русская крестьянская община—это освященная православием форма народного быта. Она выражает не только материальное, но и духовное единство русского народа. Сохранение общины способно спасти Россию от «язвы пролетариатства». Самарин был своеобразным «монахом в миру», повторяя гоголевский завет: «Монастырь ваш— Россия!»
Самарин отмечал «зло и абсурдность» коммунистических идей, проникающих с Запада. Атеисты и материалисты, потерявшие чувство ответственности за свою родину, ослеплены блеском Запада. Они становятся то настоящими французами, то настоящими немцами. Проникающее через них западное влияние стремится уничтожить русское государственное начало — самодержавие. Многие русские прельстились этими идеями, возлюбив Запад. Затем пришел период подражания, порождавший «бледный космополитизм». Самарин считал, что настала пора от обороны перейти к атаке на Запад.
После отмены крепостного права славянофильство трансформируется в почвенничество. Неославянофилы продолжали противопоставление европейской и русской цивилизаций, утверждали самобытность устоев русской жизни. Видные представители неославянофильства—А. Григорьев, Н.Страхов, Н.Данилевский, К.Леонтьев, Ф.Достоевский.
Аполлон Александрович Григорьев (1822— 1864) — поэт, литературный критик, публицист. Он окончил юридический факультет Московского университета. Вошел в литературный кружок, сложившийся вокруг журнала «Москвитянин», где развивались идеи почвенничества как симбиоза славянофильства и «официальной народности».
Мир в целом есть единый живой организм, в нем царят гармония и вечная красота. Высшая форма познания, по Григорьеву, — искусство. Только оно способно достичь цельного знания. Искусство должны быть продуктом века и народа. Истинный поэт является выразителем народного духа.
Григорьев высказывался против чрезмерных претензий на всемирно-историческую миссию России, на спасение всего человечества. Он считал важным «близость родной почве». Почва — это «глубина народной жизни, таинственная сторона исторического движения». Русский быт Григорьев ценил за его «органичность». По его мнению, не только крестьянство, но и купечество сохранило православный уклад жизни. Считая смирение и дух братства важными чертами русского православного духа, Григорьев обращал внимание на «широту» русского характера, на его размах.
В отличие от других славянофилов Григорьев понимал народность прежде всего как нижние слои и купечество, которые в отличие от дворянства не отличались муштрой. Славянофильство он называл «старообрядческим» направлением. Он уделял большое внимание и допетровскому периоду русской истории.
Русская интеллигенция, по мнению Григорьева, должна черпать духовные силы у народа, который еще в недостаточной мере поддался тлетворному влиянию западной цивилизации. В этом смысле он полемизировал с Чаадаевым: «Он был вдобавок теоретик католицизма... Фанатически веря в красоту и значение западных идеалов как единственно человеческих, западных верований, как единственно руководивших человечеством, западных понятий о нравственности, чести, правде, добре, он холодно и спокойно приложил свои данные к нашей истории... Силлогизм его был прост: единственно человеческие формы жизни суть формы, выработанные жизнью остального, западного человечества. В эти формы наша жизнь не ложится, или ложится фальшиво... Мы не люди, и для того, чтобы быть людьми, должны отречься от своей самости».
Федор Михайлович Тютчев (1803— 1873) был дипломатом в Европе (Мюнхен, Турин), а позднее цензором Министерства иностранных дел (1844—1867). Им написаны статьи «Россия и Германия» (1844), «Россия и революция» (1848), «Папство и римский вопрос» (1850), «Россия и Запад» (1849), в которых поэт рассматривает многие важные социально-политические проблемы своего времени.
Во время революционных событий в Европе 1848—1849 гг. усилились настроения, направленные против России и русских. Причины этого Ф. Тютчев видел в стремлении европейских стран вытеснить Россию из Европы. В противовес этой русофобии Тютчев выдвинул идею панславизма. Он выступал за возвращение России Константинополя и возрождение православной Империи, высказывался против панславизма, считая национальный вопрос второстепенным. Тютчев признает приоритет религии в духовном складе каждого народа и считает православие отличительной чертой русской культуры.
По Тютчеву, революция на Западе началась не в 1789 г. и даже не во времена Лютера, а гораздо раньше — в период возникновения папства, когда заговорили о безгрешности папы и о том, что на него не должны распространяться религиозные и церковные законы. Нарушение папами христианских норм привело к возникновению протестов, которые нашли свое выражение в реформации. По Тютчеву, первым революционером был Римский папа, за ним последовали протестанты, которые тоже считали, что на них не распространяются общехристианские нормы. Дело протестантов продолжили современные революционеры, которые объявили войну государству и церкви. Революционеры стремились полностью освободить индивида от всех социальных норм и обязанностей, считая, что люди сами должны распоряжаться свой жизнью и имуществом.
Реформация была реакцией на папство, из него же происходит и революционная традиция. Отколовшись от Восточной церкви в IX в., католицизм сделал Римского папу непререкаемым авторитетом, а Ватикан — царством Божьим на земле. Это привело к подчинению религии земным политическим и экономическим интересам. В современной Европе, по убеждению Тютчева, революция, продолжая дело католиков и протестантов, хочет окончательно покончить с христианством.
Как уже отмечалось, революция делает то, что раньше делали католики и протестанты, когда ставили принцип личности выше всех других социальных принципов. Непогрешимость папы означала, что он выше всех законов и ему все можно. Протестанты тоже утверждали, что главное — это личная вера а не церковь, и, наконец, революционеры поставили волю отдельного человека выше не только церковной, но и государственной, ввергнув общество в неслыханную анархию.
История Запада, по мнению Тютчева, сосредоточена в «римском вопросе». Папство сделало попытку организовать рай на земле и превратилось в государство Ватикан. Католичество стало «государством в государстве». В результате оно было реформацией. Сегодня папское государство отрицается мировой революцией.
Однако сила традиции была на Западе столь глубокой, что сама революция стремилась организовать империю. Но революционный империализм превратился в пародию. Примером революционной империи служит правление императора Наполеона в послереволюционной Франции.
В статье «Россия и революция» (1848) Тютчев приходит к выводу, что в XIX в. мировую политику определяют только две политические силы —антихристианская революция и христианская Россия. Революция из Франции перешла в Германию, где начали расти антироссийские настроения. Благодаря союзу с католической Польшей европейские революционеры поставили цель разрушить православную Российскую империю.
Тютчев делает вывод, что революция не сможет победить в Европе, но она ввергла европейские общества в период глубокой внутренней борьбы, болезни, которая лишает их воли и делает недееспособными, ослабляет их внешнюю политику. Европейские страны после разрыва с церковью с неизбежностью пришли к революции и теперь пожинают ее плоды.
В статье «Россия и Германия» (1844) Тютчев отмечает антирусские настроения в Германии. Его особенно беспокоил процесс секуляризации европейских государств: «Современное государство запрещает государственные религии только потому, что имеет собственную — и эта религия есть революция».
Николай Николаевич Страхов (1828-1896) публиковал свои статьи в журналах «Время», «Эпоха», «Заря», где отстаивал идею «русской самобытности», высказывал враждебное отношение к Западу. Из Костромской духовной семинарии, которую он окончил в 1845 г., Страхов вынес глубокие религиозные убеждения. В книге «Борьба с Западом в нашей литературе» он критикует европейский рационализм, взгляды Милля, Ренана, Штрауса, отвергает дарвинизм.
Страхов выступил против веры во всесилие человеческого рассудка, против идолопоклонства перед естественными науками, против материализма и утилитаризма. Весь этот комплекс идей Страхов считает порождением Запада с его культом безбожной цивилизации. «Безумие рационализма», слепая вера в разум заменяют истинную веру в религиозный смысл жизни. Человек, ищущий спасения души, выше всего ставит чистоту души, избегает всего дурного. Человек же, поставивший себе цель вне себя, желающий достигнуть объективного результата, должен рано или поздно прийти к мысли, что нужно жертвовать совестью. Потребность действовать в современном человеке сильнее, чем потребность верить. Единственным противоядием против «просвещенства» является живое соприкосновение с родной почвой, с народом, сохранившим в своем быту здоровые религиозно-моральные начала.